Текст песни СашБаш - Зимняя сказка
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Однозвучно звенит колокольчик Спасской башни Кремля. В тесной кузнице дня Лохи-блохи подковали Левшу. Под рукою - снега. Протокольные листы февраля. Эх, бессонная ночь! Наливай чернила - все подпишу! Как досрочник-ЗК два часа назад откинулся день. Я опять на краю знаменитых вологданьских лесов. Как эскадра в строю, проплывают корабли деревень, И печные дымы - столбовые мачты без парусов. И плывут до утра хутора, где три кола - два двора, Но берут на таран всероссийскую столетнюю мель. Им смола - дикий хмель. А еловая кора им - махра. Снежок - сахарок. А сосульки им - добра карамель. А не гуляй без ножа! Да дальше носа не ходи без ружья! Много злого зверья. Ошалело - аж хвосты себе жрет. А в народе зимой - ша! - вплоть до марта боевая ничья! Трудно ямы долбить. Мерзлозем коловорот не берет. Ни церквушка, ни клуб. Поцелуйте постный шиш вам баян! Ну, а ты не будь глуп! Рафинада в первачок не жалей! Не достал нас «Маяк». И концерты по заявкам сельчан По ночам под окном исполняет сводный хор кобелей. Под окном по ночам - то ли песня, то ли плач, то ли крик, То ли спим, то ли нет! Не поймешь нас - ни живы, ни мертвы. Лишь тропа в крайний дом над обрывом вьется, как змеевик. Истоптали весь снег на крыльце у милицейской вдовы. Я люблю посмотреть, как купается луна в молоке. А вокруг столько звезд! Забирай хоть все - никто не берет. Значит, крепче стал лед. Мерзни, мерзни волчий хвост на реке! Нынче - славный мороз. Минус тридцать, если Боб нам не врет. Я устал кочевать от Москвы до самых дальних окраин. Брел по горло в снегу. Оглянулся - не осталось следа. Потеснись - твою мать! - дядя Миша, косолапый хозяин! Я всю ночь на бегу. Я не прочь и подремать. Но, когда я спокойно усну, тихо тронется весь лед в этом мире, И прыщавый студент - месяц Март - трахнет бедную старуху-Зиму. Все ручьи зазвенят, как высокие куранты Сибири. Вся Нева будет петь. И по-прежнему впадать в Колыму. Смотрите также:
Все тексты СашБаш >>> |
|
Monotonous rings a bell Spasskaya Tower of the Kremlin.
At the close of the day forge Lochy flea-shod Lefty.
At hand - snow. Protocol sheets of February.
Oh, sleepless night! Pour ink - all Subscribe!
How dosrochnik-ZK two hours ago sat day.
I once again on the edge of the famous vologdanskih forests.
As a squadron in formation, ships go villages
And furnace smoke - pole-masts without sails.
And floating up in the morning farm where three stakes - two courtyards,
But take a hundred years to ram the All-Russian stranded.
They resin - wild hops. A spruce bark them - mahr.
Snowball - saharok. And icicles them - good caramel.
And do not walk without a knife! Yes on the nose do not go without a gun!
Many evil beasts. Stunned - as much tails currently eating.
The people in the winter - sha! - Until March battle a draw!
It is difficult to hollow pits. Merzlozem brace does not take.
Neither the church nor the club. Kiss you lean shish accordion!
Well, you do not be stupid! Refined in pervachok not be sorry!
We did not get the "Lighthouse". And concerts at the request of the villagers
At night under the window takes choir males.
Under the window at night - whether a song, or cry, or scream,
Whether sleeping, or not! You will not understand us - not alive nor dead.
Only trail in the last house on a cliff winds as coil.
Trampled all the snow on the porch in a police widow.
I love to see how the moon bathes in milk.
And there are so many stars! Take all though - no one takes.
Hence, the stronger became ice. Merznu, merznu wolf's tail on the river!
Now - a nice frost. Minus thirty, if Bob does not lie to us.
I'm tired of roaming from Moscow to the most distant suburbs.
Walked up to his neck in snow. Looked around - no traces.
Surpassing - your mother! - Misha, clumsy boss!
I spent all night on the run. I do not mind and take a nap.
But when I go to sleep quietly, quietly all the ice will begin to move in this world,
And pimply student - month March - fuck the poor old woman Winter.
All streams tingle as high chimes Siberia.
All Neva will sing. And still indulge in Kolyma.
