Текст песни Иосиф Бродский - Стихи о зимней кампании 1980-го года
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
"В полдневный зной в долине Дагестана..." М. Ю. Лермонтов I Скорость пули при низкой температуре сильно зависит от свойств мишени, от стремленья согреться в мускулатуре торса, в сложных переплетеньях шеи. Камни лежат, как второе войско. Тень вжимается в суглинок поневоле. Небо -- как осыпающаяся известка. Самолет растворяется в нем наподобье моли. И пружиной из вспоротого матраса поднимается взрыв. Брызгающая воронкой, как сбежавшая пенка, кровь, не успев впитаться в грунт, покрывается твердой пленкой. II Север, пастух и сеятель, гонит стадо к морю, на Юг, распространяя холод. Ясный морозный полдень в долине Чучмекистана. Механический слон, задирая хобот в ужасе перед черной мышью мины в снегу, изрыгает к горлу подступивший комок, одержимый мыслью, как Магомет, сдвинуть с места гору. Снег лежит на вершинах; небесная кладовая отпускает им в полдень сухой избыток. Горы не двигаются, передавая свою неподвижность телам убитых. III Заунывное пение славянина вечером в Азии. Мерзнущая, сырая человеческая свинина лежит на полу караван-сарая. Тлеет кизяк, ноги окоченели; пахнет тряпьем, позабытой баней. Сны одинаковы, как шинели. Больше патронов, нежели воспоминаний, и во рту от многих "ура" осадок. Слава тем, кто, не поднимая взора, шли в абортарий в шестидесятых, спасая отечество от позора! IV В чем содержанье жужжанья трутня? В чем -- летательного аппарата? Жить становится так же трудно, как строить домик из винограда или -- карточные ансамбли. Все неустойчиво (раз -- и сдуло): семьи, частные мысли, сакли. Над развалинами аула ночь. Ходя под себя мазутом, стынет железо. Луна от страха потонуть в сапоге разутом прячется в тучи, точно в чалму Аллаха. V Праздный, никем не вдыхаемый больше воздух. Ввезенная, сваленная как попало тишина. Растущая, как опара, пустота. Существуй на звездах жизнь, раздались бы аплодисменты, к рампе бы выбежал артиллерист, мигая. Убийство -- наивная форма смерти, тавтология, ария попугая, дело рук, как правило, цепкой бровью муху жизни ловящей в своих прицелах молодежи, знакомой с кровью понаслышке или по ломке целок. VI Натяни одеяло, вырой в трухе матраса ямку, заляг и слушай "уу" сирены. Новое оледененье -- оледененье рабства наползает на глобус. Его морены подминают державы, воспоминанья, блузки. Бормоча, выкатывая орбиты, мы превращаемся в будущие моллюски, бо никто нас не слышит, точно мы трилобиты. Дует из коридора, скважин, квадратных окон. Поверни выключатель, свернись в калачик. Позвоночник чтит вечность. Не то что локон. Утром уже не встать с карачек. VII В стратосфере, всеми забыта, сучка лает, глядя в иллюминатор. "Шарик! Шарик! Прием. Я -- Жучка". Шарик внизу, и на нем экватор. Как ошейник. Склоны, поля, овраги повторяют своей белизною скулы. Краска стыда вся ушла на флаги. И в занесенной подклети куры тоже, вздрагивая от побудки, кладут непорочного цвета яйца. Если что-то чернеет, то только буквы. Как следы уцелевшего чудом зайца. Смотрите также:
Все тексты Иосиф Бродский >>> |
|
"In the midday heat in the valley of Dagestan ..."
M. Yu. Lermontov
I
Bullet speed at low temperature
highly dependent on the properties of the target,
from the desire to warm in the muscles
torso, in complex neck weaves.
The stones lie like a second army.
Shadow is pressed involuntarily into loam.
The sky is like crumbling lime.
The plane dissolves in it like a moth.
And a spring from an open mattress
explosion rises. Funnel splashing
like runaway foam, blood, not having time to soak
into the ground, covered with a solid film.
II
North, a shepherd and a sower, drives a herd
to the sea, to the South, spreading the cold.
Clear frosty noon in the valley of Chuchmekistan.
Mechanical elephant pulling up trunk
terrified of a black mouse
mines in the snow spewing to the throat
coming up lump obsessed with thought
like Mohammed, to budge the mountain.
Snow lies on the peaks; heavenly pantry
gives them a dry excess at noon.
Mountains do not move, transmitting
their stillness to the bodies of the slain.
III
Mournful singing of a Slav
in the evening in Asia. Freezing, raw
human pork
lies on the floor of the caravanserai.
The dung smolders, the legs are stiff;
it smells of rags, a forgotten bathhouse.
Dreams are the same as greatcoats.
More ammo than memories
and in the mouth from many "cheers" sediment.
Glory to those who, without looking up,
went to an abortion in the sixties,
saving the fatherland from shame!
IV
What is the content of drone buzz?
What is the aircraft?
Living is just as hard
how to build a house of grapes
or - card ensembles.
Everything is unstable (once - and blown away):
families, private thoughts, huts.
Over the ruins of the aul
night. Going underneath with fuel oil,
the iron is getting cold. Moon from fear
drown in a swollen boot
hiding in the clouds, like a turban of Allah.
V
Idle, air not inhaled by anyone else.
Imported, dumped randomly
silence. Growing like a dough
emptiness. Exist on the stars
life, applause would be heard
the gunner would run out to the ramp, blinking.
Murder is a naive form of death
tautology, parrot aria,
handiwork, usually with a tenacious eyebrow
the fly of life catching in its sights
youth familiar with blood
firsthand or breaking the virgin.
VI
Pull a blanket, dig in the dust of a mattress
hole, lie down and listen to the "yo" sirens.
New glaciation - slavery glacier
crawls on the globe. His moraines
Powers, memories, blouses crush.
Mumbling rolling out orbits
we turn into future mollusks,
no one hears us, as if we were trilobites.
Blowing from a corridor, wells, square windows.
Turn the switch, curl up.
The spine honors eternity. Not like a curl.
In the morning, do not get up from the karaoke.
VII
In the stratosphere, all forgotten, bitch
barks, looking out the window.
"Ball! Ball! Reception. I'm a Bug."
The ball is below, and the equator is on it.
Like a collar. Slopes, fields, ravines
cheekbones repeat with their whiteness.
The paint of shame all went to the flags.
And in the undergrowth of hens
too, trembling with a wake,
lay an immaculate colored egg.
If something blackens, then only letters.
Like traces of a miraculously survived hare.
