Текст песни Раз-два-три, ветер изменится - Глава 4 отрывок 1
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Это моя третья ошибка, которая, в конечном итоге, станет роковой: я вхожу в его кабинет, поправляю ворот куртки и жадно рассматриваю обстановку, то ли оценивая, насколько моя одежда, украденная из сэконд хэнда, выглядит здесь не к месту, то ли пытаясь запомнить как можно больше из жизни доктора Лектера. В Академии меня учат обращать внимание на мелочи, и я, будучи очень сознательным студентом, щепетильно следую этому указанию, чуть ли не вылизывая доктора Лектера взглядом: у него ухоженные руки, от которых едва ощутимо пахнет кольдкремом, и он, указав мне на кресло, отходит к настенному шкафу. У доктора Лектера небольшой шрам на тыльной стороне ладони – тонкая белая линия от большого пальца к запястью – и удивительно, я бы сказал, невероятно красивые пальцы. Кольдкремом пахло от мамы – я откидываюсь на спинку кресла и кладу ладони на колени, надеясь, что гадкий пот на коже обсохнет. Она втирала кольдкрем в обветренные губы, а потом целовала меня в щеку, словно это был специальный ритуал, призванный доводить меня до отчаяния. Жирно блестящие губы, оставлявшие на щеке влажный след, как будто по моему лицу сползал тепловатый слизень, были худшим наказанием детства. Любое проявление нежности моей мамы, обычно сопровождавшееся комментариями насчет моего отца и моей дурной наследственности, заканчивалось поцелуями или крепкими объятьями, в которых мне покорно приходилось задыхаться. Ее ласка и любовь были, по меньшей мере, невыносимы, если не позволить себе вольность и не сказать «омерзительны», потому что она никогда не могла остановиться и в какой-то момент начинала душить меня. И каждый раз, когда я пытался прекратить эту пытку, мама ударяла меня по спине и кричала: «Ты такой же выродок, как и твой отец, Уилл! Точно такой же!». Думаю, этой фразой моя мама выражала степень своего расстройства тем, что отец застрелился в гараже. Но, вполне вероятно, ей просто хотелось обозначить, что я в равной степени, как и он, стараюсь избежать ее любви, вырождаясь в человека, которого тяготит ее общество. Считал ли я, что отец решил отправиться на свидание с дробовиком отчасти из-за темперамента моей матери, которая к моему совершеннолетию превратилась в апатичное существо, заинтересованное разве что в лотереях и распродажах? Нет, я никогда не винил ее. Моя мама хотела любить кого-нибудь, но никому не нужна была ее любовь. Очень драматично, вы не находите? Если бы я дожил до старости, я бы смог дать этой жажде любви обоснованную трактовку, но сейчас я могу обойтись очень общими суждениями по поводу этого. Рано или поздно люди перестают нас любить. Это ужасающая истина: их начинают напрягать мелочи, которые раньше казались приятными и милыми, их начинает раздражать наша манера говорить, ходить, есть, смеяться, спать, дышать, жить. Их начинаем раздражать мы сами, и от того, чтобы облить друг друга серной кислотой, нас отделяет только тонкая пленка совместных воспоминаний. Любовь заканчивается; любая любовь: сына к матери, парня к девушке, учителя к ученику, художника к музе – все проходит. Мы обречены однажды возненавидеть друг друга. Смотрите также:
Все тексты Раз-два-три, ветер изменится >>> |
|
This is my third mistake, which, ultimately, will become fatal: I enter his office, correct the gate of the jacket and greedily considering the situation, whether it seems to be how my clothes stolen from Sokond Hand looks here not to the place, whether trying Remember as much as possible from the life of Dr. Lector.
At the Academy, I teach me to pay attention to the little things, and I, being a very conscious student, scrupulously following this instruction, almost licking Dr. Leber, He departs to the wall cabinet. Dr. Lector has a small scar on the back of the palm - a thin white line from the thumb to the wrist - and amazing, I would say, incredibly beautiful fingers.
Koldkrem smelled from Mom - I am writing down on the back of the chair and put the palm on your knees, hoping that the ugly sweat on the skin would be free. She rubbed Colondkrem to the weathered lips, and then kissed me on the cheek, as if it was a special ritual, designed to bring me to despair. Fatty brilliant lips, left on the cheek, a wet mark, as if in my face slipped a warm slug, were the worst punishment of childhood. Any manifestation of my mom's tenderness, usually accompanied by comments about my father and my bad heredity, ended with kisses or strong arms, in which I had to crumble. Her caress and love were at least unbearable, if you do not afford the liberty and do not say "disgusting," because she could never stop and at some point he began to choke me. And every time I tried to stop this torture, my mother hit me back and screamed: "You are the same geek, like your father, Will! Exactly the same!". I think this phrase, my mother expressed his disorder in the fact that his father shot himself in the garage.
But, it's likely, she simply wanted to designate that I was equally, as he, I try to avoid her love, degenerate into a person whom her society is pain. Did I consider that my father decided to go on a date with a shotgun in part because of the temperament of my mother, who had turned into an apatic creature to my majority, is the interested thing in the lotteries and sales? No, I never vinyl her.
My mother wanted to love someone, but no one needed her love. Very dramatic, you do not find? If I lived to old age, I could give this thirst for love a reasonable interpretation, but now I can do the very general judgments about this.
Sooner or later, people stop loving us. This is a terrifying truth: they are beginning to strain the little things, which used to be pleasant and cute, they begin to annoy our manner to talk, walk, eat, laugh, sleep, breathe, live. They are starting to annoy themselves, and on the in order to throw each other with sulfuric acid, only a thin film of joint memories is separated.
Love ends; Any love: Son to Mother, a guy to a girl, a teacher to a student, an artist to the Museum - everything goes.
We are doomed once to wave each other.
