Текст песни ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ - Мама и убитый немцами вечер
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
По черным улицам белые матери судорожно простерлись, как по гробу глазет. Выплакались в орущих о побитом неприятеле: «Ах, закройте, закройте глаза газет!» Письмо. Мама, громче! Дым. Дым. Дым еще! Что вы мямлите, мама, мне? Видите — весь воздух вымощен громыхающим под ядрами камнем! Ма — а — а — ма! Сейчас притащили израненный вечер. Крепился долго, кургузый, шершавый, и вдруг, — надломивши тучные плечи, расплакался, бедный, на шее Варшавы. Звезды в платочках из синего ситца визжали: «Убит, дорогой, дорогой мой!» И глаз новолуния страшно косится на мертвый кулак с зажатой обоймой Сбежались смотреть литовские села, как, поцелуем в обрубок вкована, слезя золотые глаза костелов, пальцы улиц ломала Ковна А вечер кричит, безногий, безрукий: «Неправда, я еще могу-с — хе! — выбряцав шпоры в горящей мазурке, выкрутить русый ус!» Звонок. Что вы, мама? Белая, белая, как на гробе глазет. «Оставьте! О нем это, об убитом, телеграмма. Ах, закройте, закройте глаза газет!» Смотрите также:
Все тексты ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ >>> |
|
Along the black streets, white mothers
frantically stretched out like a gaze on a coffin.
Cried in screaming about the beaten enemy:
“Ah, close, close the eyes of the newspapers!”
Letter.
Mom, louder!
Smoke.
Smoke.
Smoke yet!
What are you mumbling, mom, to me?
See -
all air is paved
a stone rumbling beneath the cores!
Ma - a - a - ma!
Now they dragged a wounded evening.
Fastened for a long time,
kurguzy
rough,
and suddenly, -
breaking off fat shoulders
cried, poor, on the neck of Warsaw.
Stars in blue prints
squealed:
"Killed
expensive,
my dear!"
And the new moon's eye scares
on a dead fist with a clenched clip
Ran to watch Lithuanian villages
how, forged into a stump kiss
tearing off the golden eyes of the churches
fingers of the streets broke Kovna
And the evening screams
footless
armless:
"Not true,
I can still, sir -
heh! -
having kicked out spurs in a burning mazurka,
unscrew the light brown mustache! ”
The call.
What do you,
mother?
White, white, as if staring at a coffin.
“Leave!
This is about him,
about the murdered telegram.
Oh close
close the eyes of the newspapers! ”
