Текст песни Владимир Туриянский - Воспоминания на станции Сивая Маска
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Мой дед Григорий родом из Одессы, Моя генеалогия проста. Пускай струна завьется мелким бесом, Попробуем мелодию с листа. Дед выстроил у моря халабуду С еврейским здравым смыслом, без затей, И бабушка, послушная Талмуду, Родила много дедушке детей. А папа, Лев Абрамыч, был из Польши. Капиталистов видя всех в гробу, Он был тогда известный всем подпольщик, В Одессе вел подпольную борьбу. Там были интересные моменты, Смешалось все: "виват", "банзай", "ура", Чека, Деникин, Троцкий, интервенты, Налетчики, маркеры, шулера. Разрушили весь мир до основанья. Кто был никем, так и живет никем. Все кончилось на Тихом океане, Но началось, как в песне, "а затем..." И тут, когда пошла такая пьянка, И в ход пошел последний огурец, Тут вылез, словно бледная поганка, Товарищ Сталин - "наш родной Отец". ...И по этапу двинулись: врачи, Баптисты, прокуроры и эсдеки, Крестьяне, работяги, скрипачи, Князья, народовольцы - словом, "зеки". Их всех не сосчитать. Ответ простой: Мы знаем, кто играл в игрушки эти. И Лев Абрамыч сгинул под Интой, Но дело сделано, и я на этом свете. Я пережил две малые войны, Одну Великую (за все спасибо маме), Штук семь руководителей страны, Пять "по рогам" и ссылку в Казахстане. Я реабилитирован навек, Я эту справку в рамочке повесил... Гуляют вьюги, заметает снег, Над мертвым лагерем ни говора, ни песен. И вот теперь у света на краю, Где под ногами мечется поземка, На белой зоне у ворот стою И песенку для вас пою негромко. Смотрите также:
Все тексты Владимир Туриянский >>> |
|
My grandfather Gregory comes from Odessa,
My genealogy is simple.
Let the string be covered with a small demon,
Let's try the melody from the sheet.
Grandfather built by the sea Khalabudu
With a Jewish common sense, without clauses,
And grandmother, obedient Talmuda,
There was a lot of grandfather of children.
And Dad, Lev Abramych, was from Poland.
Capitalists seeing everyone in the coffin,
He was then famous for all underground,
In Odessa led an underground struggle.
There were interesting moments
All mixed up: "Vivat", "Banzai", "Hurray",
Check, Denikin, Trotsky, Interventory,
Rays, markers, cheeler.
Destroyed the whole world to foundation.
Who was nobody lives with anyone.
Everything ended in the Pacific Ocean
But it began as in the song, "and then ..."
And then, when such a booze went,
And the last cucumber went into move
Here we got out, as if pale toadstool,
Comrade Stalin is "our native father."
... and in the stage moved: doctors,
Baptists, prosecutors and esdeks,
Peasants, workers, violinists,
Princes, People, Word, "Zeki".
They all do not count. The answer is simple:
We know who played these toys.
And Lion Abramych killed under the Internet
But the case is done, and I am in this world.
I survived two small wars
One great (for all thanks to my mother),
Pieces seven country leaders
Five "horns" and a reference in Kazakhstan.
I am rehabilitated forever,
I hung this reference in the frame ...
Walk blizzards, snow removes,
Above dead camp nor a dialect nor songs.
And now the light on the edge,
Where under the legs are groken,
On the white zone at the gate stand
And I sing a song for you quietly.
