Текст песни Галактика - фраза силы
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
То ли правду рассказали, то ли байки бают: В XIX веке — эт прямо не то, чтоб встарь — Жил у нас здесь в станице на Кубани Судьбой славный, с виду — самый обычный парень. Прилично жил он — по тем ещё обычаям: Знаки отличия носил, звание сотника, лычки И хата в Тбилиссксой, и поле, жена и ребятишки, По имени–фамилии его знали как Андрей Гречишкин. Обычное задание в начале мая: «Выдвигайся, мол, с сотней в дозор дальний». Сорок всадников переплавились вплавь И растаяли в крае степном... Час ранний. Затихли звёзд песни, они прошли вёрст десять, Двигался строй тесный тихо — без слов и песен: Топот копыт, столп пыли летит по дороге, Огромное и немое, как кит, чувство тревоги. И повстречал отряд черкесов бойцов в тысячу: Спешились, прицелились, не мешкая, первые выстрелы... Горцы опешили — дали залп, пали убитые, затишье... Черкесский князь выехал навстречу им. И узнал Андрей в том последнем Булата — То был кунак его, что на Кавказе больше брата: — Здравствуй, Андрей, не так бы нам свидеться надо. — Богу известно, как надо. — Что ж, твоя правда. Вам сдаться следует — других шансов нет, Ступайте в плен, никто не тронет вас — на правах друзей. И встретились два взгляда братских полные печали... — Отвечай же... Усмехнулся Андрей. — Ты знаешь ответ. Вернулись к своим, и сотник провозгласил — Нужные фразы вбил в души — фразы силы: О том, что нет страха в войнах на Руси, О том, что выбор — или драться насмерть, Иль с позором уйти... Про детей, стариков говорил и говорил про присягу, Про горцев соседних народов смертоносную отвагу... О том, что кабы не турки проклятые — Им не биться с братом–черкесом и том, что здесь все слягут. Утирая слёзы, казаки резали горло лошадям, Стянули их вокруг в редут... и атака грянула: С шашками наголо, церберы–ружья рявкали, Снова и снова падали войны в жестокой схватке той... И час стоял редут... и стоял он два, И часть малая в живых, и на ногах едва... И кричал Джамбулат сквозь липы: — Андрей, Богом кляну, остановись! — Не я и не ты начал ту войну. Прорвались внутрь... и резались жестоко, Как звери... молча, грудь же в грудь. И через сутки утром было трудно трупы опознать русским, Но тут не в этом суть... И Джамбулат привёз домой две сотни мёртвых, Слава пошла о казаках и мужестве твёрдом. Сейчас всё стёрто в веках, и сейчас толком Никто не сможет сказать — думал как долго... Думал кунак о чести, думал о чувстве долга, Думал, что если всё бросить так, то где здесь гордость... Воспели в стихах поэты поступки этим подобные: Май был, кружили орлы в небе грозном, чёрном. Ночью с глазами влажными сидел у колыбели детсткой, Поцеловал жену спящую, помолился, оделся. Князь в чине простолюдина в край местный На заставу казацкую поехал неспешно. И в бою дерзком неравном пал с честью, И опознали его, и горевали со всхлипами черкесы... И стояли потом рядом на соседних местах: Могила с полумесяцем и могила с крестом. После того, что было между нами, Разве можем мы стать врагами? Нам путали карты и турки, и Штаты, Но брат с братом всегда связаны сердцами. После того, что было между нами, Разве можем мы стать врагами? И турки, и Штаты нам путали карты, Но брат с братом всегда связаны сердцами. Смотрите также:Все тексты Галактика >>> |
|
Either they told the truth, or the bikes say:
In the nineteenth century - it’s directly not that old -
He lived here in a village in the Kuban
A glorious fate, in appearance - the most ordinary guy.
He lived decently - according to those still customs:
Worn insignia, the rank of centurion, Lychki
And a hut in Tbilisiskaya, and a field, a wife and children,
He was known by name and surname as Andrei Grechishkin.
The usual task in early May:
"Move forward, they say, with a hundred in the distant patrol."
Forty Horsemen Rafted Swim
And melted in the steppe region ... The early hour.
The stars of the song calmed down, they went about ten miles,
The close cadet moved quietly - without words and songs:
The clatter of hooves, a pillar of dust flies along the road,
Huge and dumb, like a whale, a sense of anxiety.
And met a detachment of Circassian fighters in a thousand:
They dismounted, took aim, without delay, the first shots ...
The Highlanders were taken aback - they fired a salvo, the dead fell, lull ...
The Circassian prince went to meet them.
And Andrew recognized in that last Bulat -
It was his kunak, that in the Caucasus there is more than a brother:
- Hello, Andrey, we shouldn’t see each other like that.
- God knows how to.
“Well, your truth.”
You should give up - there is no other chance
Get captured, no one will touch you - as friends.
And two brotherly glances met full of sorrow ...
- Answer me ...
Andrew grinned.
- You know the answer.
They returned to their own, and the centurion proclaimed -
The necessary phrases are driven into souls - phrases of power:
The fact that there is no fear in the wars in Russia,
That choice - or fight to the death,
Ile shame to leave ...
About children, the old people spoke and spoke about the oath,
About the highlanders of neighboring nations, deadly courage ...
That if not the Turks are damned -
They can’t fight with the Circassian brother and the fact that everyone is slandering here.
Wiping away tears, the Cossacks cut the throat of horses
They pulled them around in a redoubt ... and the attack struck:
With sabers naked, Cerberus-guns barked,
Again and again, wars fell in the fierce battle of that ...
And the redoubt stood for an hour ... and he stood for two,
And the small part is alive, and on the legs hardly ...
And Dzhambulat shouted through the limes:
- Andrey, I swear to God, stop!
“Not me and not you started that war.”
Break through ... and cut cruelly
Like animals ... silently, chest to chest.
And after a day in the morning it was hard to identify the corpses with the Russians,
But this is not the point ...
And Dzhambulat brought home two hundred dead,
Glory went about the Cossacks and courage firm.
Now everything has been erased for centuries, and now really
No one can say - thought for how long ...
Kunak thought of honor, thought of a sense of duty,
I thought that if you drop everything like this, then where is the pride ...
The poets sang in verse these similar acts:
May was, eagles circled in the formidable, black sky.
At night with my eyes wet, I sat at the cradle of my child,
Kissed his sleeping wife, prayed, dressed.
Prince in the rank of a commoner in the local land
Cossack went slowly to the outpost.
And in a battle of impudent unequal fell with honor,
And they recognized him, and the Circassians mourned with sobs ...
And then they stood nearby in neighboring places:
Grave with a crescent and the grave with a cross.
After what was between us
How can we become enemies?
The Turks and the States confused us,
But brother and brother are always bound by hearts.
After what was between us
How can we become enemies?
Both the Turks and the States confused us with maps,
But brother and brother are always bound by hearts.
