Текст песни Достоевский - Великий Инквизитор
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
В свете христианства видел трагедию Запада и Достоевский. Применение духовного наркотика в целях управления для него не просто несовместимо со свободой воли, а значит, с христианством – оно противоположно ему, оно есть прямое служение дьяволу. Вспомним Легенду о Великом Инквизиторе, выбрав из нее лишь места, прямо относящиеся к нашей теме (это, конечно, вольное и обедненное цитирование, но главный смысл передает). Итак, в Севилью, где огромными трудами власти создан стабильный общественный порядок, явился Христос. Кардинал великий инквизитор сразу узнал его в толпе и арестовал. Ночью он явился к нему для объяснений в камеру: «Это ты? Зачем же ты пришел нам мешать? Ибо ты пришел нам мешать и сам это знаешь… Да, это дело нам дорого стоило, но мы докончили наконец это дело во имя твое. Пятнадцать веков мучились мы с этой свободой, но теперь это кончено, и кончено крепко. Ты не веришь, что кончено крепко? Но зная, что теперь и именно ныне эти люди уверены более чем когда-нибудь, что свободны вполне, а между тем сами же они принесли нам свободу свою и покорно положили ее к ногам нашим. Но это сделали мы, а того ль ты желал, такой ли свободы?.. И люди обрадовались, что их вновь повели как стадо и что с сердец их снят, наконец, столь страшный дар, принесший им столько муки. Правы мы были, уча и делая так, скажи? Неужели мы не любили человечества, столь смиренно сознав его бессилие, с любовию облегчив его ношу и разрешив слабосильной природе его хотя бы и грех, но с нашего позволения? К чему же теперь пришел нам мешать?.. И я ли скрою от тебя тайну нашу? Слушай же: мы не с тобой, а с ним, вот наша тайна! Мы взяли от него Рим и меч кесаря и объявили себя царями земными, хотя и доныне не успели еще привести наше дело к полному окончанию. О, дело это до сих пор лишь в начале, но оно началось. Ибо кому же владеть людьми как не тем, которые владеют их совестью и в чьих руках хлебы их. Мы и взяли меч кесаря, а взяв его, конечно, отвергли тебя и пошли за ним. У нас все будут счастливы и не будут более ни бунтовать, ни истреблять друг друга, как в свободе твоей, повсеместно. Да, мы заставим их работать, но в свободные от труда часы мы устроим им жизнь как детскую игру, с детскими песнями, хором, с невинными плясками. О, мы разрешим им и грех, они слабы и бессильны, и они будут любить нас, как дети, за то, что мы им позволим грешить. И не будет у них никаких от нас тайн. Мы будем позволять или запрещать им жить с их женами и любовницами, иметь или не иметь детей – все судя по их послушанию – и они будут нам покоряться с весельем и радостью. То, что я говорю тебе, сбудется, и царство наше созиждется. Повторяю тебе, завтра же ты увидишь это послушное стадо, которое по первому мановению моему бросится подгребать горячие угли к костру твоему, на котором сожгу тебя за то, что пришел нам мешать. Ибо если был, кто всех более заслужил наш костер, то это ты. Завтра сожгу тебя. Dixi». Конечно, Гоголь и Достоевский писали не для Запада. Запад давно сделал свой выбор и преодолеет свои болезни только на своем пути. Надо только поражаться, как точно уловил суть этих болезней Достоевский. Его Инквизитор говорит: «Мы будем позволять или запрещать им жить с их женами и любовницами, иметь или не иметь детей – все судя по их послушанию». Кажется, аллегория, метафора. А вот Англия начала 30-х годов XX века. Крупный ученый, сэр Джулиан Хаксли, чтобы сократить рождаемость в среде рабочих, предложил обусловить выдачу пособий по безработице обязательством не иметь больше детей. «Нарушение этого приказа, – писал ученый, – могло бы быть наказано коротким периодом изоляции в трудовом лагере. После трех или шести месяцев разлуки с женой нарушитель, быть может, в будущем будет более осмотрительным». Гоголь и Достоевский писали для России. Их страхи были пророческими, а предупреждения были направлены как будто именно нам. Выбор делать нам, на свою ответственность, но выслушать и обдумать предупреждения мы обязаны. Смотрите также:
Все тексты Достоевский >>> |
|
In the light of Christianity saw the tragedy of the West and Dostoevsky. The use of the spiritual drug for control purposes is not just incompatible with freedom of will, and therefore with Christianity - it is opposite to him, it is direct service to the devil. Recall the legend about the great inquisitor, choosing only places directly related to our topic (this, of course, free and depleted citation, but the main meaning passes). So, in Seville, where a stable public order was created by the huge works of power, Christ appeared. Cardinal The Great Inquisitor immediately recognized him in the crowd and arrested. At night, he appeared to him for explaining to the camera:
"It's you? Why did you come to interfere with us? For you came to interfere and you know it myself ... Yes, this matter is expensive to us, but we finally finally affect your name. Fifteen centuries we suffered with this freedom, but now it is over, and it is hard. You do not believe that it is tight? But knowing that now, now, these people are sure of more than ever that they are free, and meanwhile they themselves brought our freedom and submissively put her to our legs. But we did, and then you wished, is this freedom? ..
And people were glad that they were again led as herd and that they were removed from the hearts, finally, such a terrible gift that brought them so much flour. We were right, teaching and doing so, tell me? Do we have not loved humanity, so humbly conveled His powerlessness, with love alleviating him, I wear him and resolving the weak nature of his at least sin, but from our permission? Why did you come to disturb? ..
And if I hide our secret from you? Listen: We are not with you, but with him, here is our mystery! We took Rome from him and the sword of Caesar and declared themselves to the kings of the earth, although the Donne did not have time to bring our business to the full end. Oh, it is still only at the beginning, but it started. For someone owns people as not those who own their conscience and in whose hands their breads. We took Caesar's sword, and taking it, of course, rejected you and went after him. We will all be happy and there will be no more rebel, nor to destroy each other, as in your freedom, everywhere. Yes, we will make them work, but in your free hours we will arrange your life as a children's game, with children's songs, chorus, with innocent dances. Oh, we will solve them and sin, they are weak and powerless, and they will love us as children, for making them to sin. And they will not have enough secrets from us. We will allow or prohibit them to live with their wives and mistresses, have or not to have children - all judging by their obedience - and they will be subjected to us with fun and joy.
What I tell you will come true, and our kingdom will create. I repeat to you, tomorrow you will see this obedient herd, which, on the first maroon, it rushes to raw hot corners to the fire of yours, on which you burn you for what came to interfere. For if he was who all more deserved our bonfire, then that's you. Tomorrow I will burn you. DIXI. "
Of course, Gogol and Dostoevsky wrote not for the West. The West has long made his choice and overcome its illness only on its path. It is only necessary to be amazed how precisely caught the essence of these diseases of Dostoevsky.
His Inquisitor says: "We will allow or prohibit them to live with their wives and mistresses, to have or not to have children - all judging by their obedience." It seems an allegory, metaphor. But England began the 30s of the 20th century.
A large scientist, Sir Julian Huxley, to reduce the birth rate in the work environment, proposed to determine the issuance of unemployment benefits commitment not to have more children. "Violation of this order," the scientist wrote, "could be punished with a short period of insulation in a labor camp. After three or six months, separation from the wife of the violator, perhaps in the future it will be more prudent. "
Gogol and Dostoevsky wrote for Russia. Their fears were prophetic, and warnings were directed as if we were. The choice to make us, on your responsibility, but to listen and think about the warnings, we are obliged.
