Текст песни Александр Новиков - Родня
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Сосед Антоныч жил пока, собой не донимал. Под солнцем место – девять метров в коммуналке. Костыль под левую с утра, в пальто – и похромал. Соседи звали за глаза: «зипун на палке». А к ночи тихо – щелк замком, Пахнёт в прихожей табаком, Вздохнет на панцирной – и в храп До самого утра. Где ногу потерял старик – бог весть. Бог весть еще какие раны есть. И воевал – не воевал, Никто вопрос не задавал. Так жил и обрастал смешно щетиной и быльем. По мелочам ко мне, бывало, обращался: - Такое дело, Александр, ссуди до пенсии рублем, Через неделю ворочу, как обещался. Он мог рублей не возвращать – Я был готов ему прощать. Он бедно жил, он много пил, И я б не то ему простил. Родных его никто не знал и не узнал бы впредь. Полсотни пенсии – вот все, что слала почта. Он до последней не дожил три дня, и вышло умереть. Соседи видели из скважины замочной. И вот на кухне у кастрюль, Где чистят лук, где парят тюль, Где только знали, что бранить, Собранье: как похоронить? Куда весь скарп его девать, куда? Кто завтра въедет проживать? (беда!) И есть ли кто-то из родни? – Вот и хоронят пусть они! Так день прошел и – вот те на! – вприпрыг и семеня, Бочком в прихожую, прикашливая скорбно, По одному, по два, по три, как с неба грянула родня, Так ненавязчиво и по-собачьи сворно. И здесь же (не из хвастовства!) Склоняли степени родства, Сыскался даже брат родной С сынком и с прежнею женой. Составлен перечень, где скарб наперечет. (А то, не дай бог, что к соседям утечет!) И по согласию сторон: Дележка – после похорон. А через день еще старик в последний слег приют, Вороны справили поминки сиплым карком. На стены новые жильцы известку с дихлофосом льют И сокрушаются: «Ах, как полы зашаркал!..» На дверь – табличка, новый шрифт, Последний стул запихан в лифт, Родным гора как будто с плеч, Острят над поводом для встреч. Машина «Мебель» у подъезда тарахтит, А женка брату: «Мебелишка-то не ахти...» Галдит-гадает детвора: - Кто переехал со двора? Смотрите также:
Все тексты Александр Новиков >>> |
|
Neighbor Antonich lived so far, he did not pester him.
Under the sun, the place is nine meters in a communal flat.
Crutch under the left in the morning, in a coat - and limped.
Neighbors called for the eyes: "zipun on a stick."
And by night quietly - click lock,
Smells in the hallway of tobacco,
Sigh on armor - and snore
Until the morning.
Where the old man lost his leg - God knows.
God knows what other wounds are there.
And he fought - he did not fight,
No one asked a question.
So he lived and overgrown with ridiculous bristles and bylem.
On trifles to me, happened, addressed:
- Such a thing, Alexander, loan to retirement ruble,
A week later, I turn back, as promised.
He could not return rubles -
I was ready to forgive him.
He lived poorly, he drank a lot,
And I would not forgive him.
Nobody knew his relatives and would not recognize him in the future.
Fifty pensions - that's all that the mail sent.
He did not live to the last for three days, and it turned out to die.
Neighbors seen from the keyhole.
And in the kitchen at the pots,
Where they clean the bow, where the tulle hovers,
Where only knew what to scold,
Collection: how to bury?
Where to go with all his skarp, where?
Who will drive in tomorrow? (trouble!)
And is there someone from kin? -
So let them bury!
So the day passed and - here are those on! - vrypryg and seed,
Sideways into the hallway, crouching sorrowfully,
One at a time, two at a time, three at a time, like relatives burst from the sky,
So unobtrusively and like a dog.
And here (not from boasting!)
Drove degrees of kinship,
I even looked for my brother
With the son and with the former wife.
A list has been made of where the belongings are.
(And then, God forbid, that the neighbors will leak!)
And by agreement of the parties:
The cart - after the funeral.
A day later, another old man came to the last shelter,
Crows commemorated hoarse karkom.
On the walls of the new tenants pour lime with dichlorvos
And lament: "Oh, how the floors shuffled! .."
On the door is a sign, a new font,
The last chair is pushed into the elevator,
Native mountain as if from the shoulders,
Sharp on occasion for meetings.
Machine "Furniture" at the entrance rattles,
And wife to brother: “Mebelishka is not so hot ...”
Haldit-wonders children:
- Who moved from the yard?
