Текст песни Калугин Сергей и Оргия праведников - Танец Казановы
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Слабый шорох вдоль стен, мягкий бархатный стук, Ваша поступь легка - шаг с мыска на каблук И подернуты страстью зрачки, словно пленкой мазутной. Любопытство и робость, истома и страх, Сладко кружится пропасть и стон на губах - Так замрите пред мертвой витриной, где выставлен труп мой. Я изрядный танцор - прикоснитесь желаньем, я выйду. Обратите внимание - щёголь, красавец и фат, Лишь слегка потускнел мой камзол, изукрашенный пылью, Да в разомкнутой коже оскалиной кости блестят. На стене молоток - бейте прямо в стекло - И осколков поток рухнет больно и зло, Вы падёте без вывертов - ярко, но просто, поверьте. Дребезг треснувшей - жизни хрустальный трезвон - Тризна в горне отчизны, трезво взрезан виссон, Я пред Вами, а Вы предо мной - киска, зубки ощерьте. И оркестр из шести богомолов ударит в литавры, Я сожму Вашу талию в тонких костлявых руках. Первый танец - кадриль на широких лопатках кентавра, Сорок бешеных па понад бездной, чье детище - мрак. Кто сказал: "Казанова не знает любви" - тот не понял вопроса, Мной изведан безумный полет на хвосте перетертого троса. Ржавый скрежет лебедок и блоков - мелодия бреда, Казанова, прогнувшись касаткой, ныряет в поклон менуэта. За ключицу держитесь - безудержней пляс, Не глядите в замочные скважины глаз, Там, под крышкою черепа, - пыль и сушеные мухи. Я рукой в три кольца обовью Ваш каркас, А затем куртуазно отщелкаю вальс Кастаньетами желтых зубов возле Вашего нежного уха. Нет дороги назад - перекрыта и взорвана трасса, И не рвитесь из рук - время криво и вряд ли право! Серный дым заклубился - скользим по кускам обгорелого мяса Вдоль багряных чертогов Властителя Века Сего. Что Вы вздрогнули, детка - не Армагеддон. Это яростный рев похотливых валторн В честь одной безвозвратно погибшей, хоть юной, особы. И не вздумайте дернуть крест-накрест рукой: Вам же нравится пропасть - так рвитесь за мной, Будет бал в любострастии ложа из приторной сдобы. Плошки с беличьим жиром во мраке призывно мерцают, Канделябры свихнувшейся, пряной, развратной любви. Шаг с карниза, рывок на асфальт, где червем отмокает Прах решенья бороться с вакхическим пульсом в крови. Кто сказал - "Казанова чарует лишь с целью маневра"? Мне причастен пикантный полет на хвосте перетертого нерва, Мой напор сокрушит Гималаи и гордые Анды В монотонной свирепости черной и злой сарабанды. Треск разорванной ткани, бесстыдная мгла, В обнаженной нирване схлестнулись тела, Шорох кожистых крыл - нас баюкают ангелы ночи. Диким хмелем обвейся и стыло смотри, Как звезда эдельвейса раскрылась внутри, Как вибрирует в плеске соития мой позвоночник. Хрип дыхания слушай, забудь про шаги на дороге - Там пришли за тобой, только это до времени ждет. Ты нагая взойдешь на разбитые черные дроги, И безумный возница оскалит ликующий рот. Леденяще и скупо ударит Луна, Содрогнется над крупом возницы спина, Завизжат на дорожных камнях проступившие лица. В тусклых митрах тумана под крыльями сна Расплетут пентаграмму Нетопырь и Желна И совьют на воздусех пылающий бред багряницы. Но не помни об этом в упругом пьянящем экстазе, Выпестовывай сладость мучительной влажной волны. Звезды рушатся вбок, лик ощерен и зверообразен, Время взорвано зверем и взрезана кровля спины. Кто сказал "Казанова расчетлив" - тот врет неумело, Я люблю безоглядно врастать в прежде чуждое тело. Полночь, руки внутри, скоро сердце под пальцами брызнет, Я пленен сладострастьем полета на осколке взорвавшейся жизни! Снова - шорох вдоль стен мягкий бархатный стук, Снова поступь легка - шаг с мыска на каблук И подернуты страстью зрачки, словно пленкой мазутной. Любопытство и робость, истома и страх Сладко кружится пропасть и стон на губах. Подойдите. Вас манит витрина, где выставлен труп мой. |
|
Weak rustling along the walls , soft velvet knock
Your pace is easy - step with the toe on the heel
And veiled passion pupils like black oil film .
Curiosity and timidity , languor and fear
Sweet spinning abyss and moan on the lips -
So before Freeze dead showcase where my corpse exhibited .
I hefty dancer - Touch of desire, I will go .
Note - dandy , fop and handsome ,
Only slightly tarnished my jacket, adorned with dust,
Yes to open the skin oskalinoy bone shine.
Hammer on the wall - beat right in the glass -
And debris flow collapse hurt and evil,
You will fall without quirks - bright, but just believe me .
Bounce cracked - Life crystal ringing -
Funeral feast in the hearth of the motherland , soberly cut up fine linen ,
I am before you, and you are in front of me - pussy oscherte teeth .
And the band of six mantises hit the drums ,
I clench your waist in thin bony hands.
First Dance - Quadrille on broad blades centaur
Forty mad pas Hope abyss, whose brainchild - the darkness .
Who said : "Casanova does not know love " - He did not understand the question ,
Been explored me mad flight tail frayed rope .
Rusty gnashing winches and blocks - the melody of delirium ,
Casanova prognuvshis killer whale dives into the bow of the minuet .
For collarbone hold - unrestrained dance ,
Do not look into the keyholes eye
There, under the skull cap - Dust and dried flies.
I hand in a three-ring obovyu your frame
And then courtly waltz otschelkayu
Castanets yellow teeth near your gentle ear.
No turning back - blocked and blown trail
Or tear out of the hands - time curve is hardly the right !
Sulphurous smoke swirled - slide on pieces of charred meat
Palaces along the scarlet Ruler of this world .
What do you flinch , baby - not Armageddon .
This furious roar lascivious Horns
In honor of one irretrievably lost , though young , person.
And do not try to pull crosswise hand :
You like the abyss - so tear me,
Going to a ball in the bed of adultery luscious muffins .
Bowls with fat squirrel in the dark shimmer invitingly ,
Candelabra kooky , spicy , horny love.
Step from the eaves , jerk on the tarmac , where the worm soak
Ashes of solutions to deal with Bacchic pulse in the blood.
Who said - "Casanova charms merely to maneuver "?
I was involved piquant flight tail frayed nerve
My head crush the Himalayas and the Andes proud
In a monotone black and evil ferocity sarabande .
Crackling torn tissue , shameless darkness ,
In naked nirvana clashed body
Rustle of leathery wings - angels lull us overnight.
Wild hops obveysya froze and see ,
As the star Edelweiss opened inside
How vibrates Pleske copulation my spine .
Wheezing breath Listen , forget the steps on the road -
There came for you, only this time to wait.
You ascend to the naked broken black hearse ,
And crazy driver downturned mouth jubilant .
Icy sparingly hit the Moon,
Shudder over croup charioteer spin
Squeal on road stones tread face.
In the dim mist Mitra sleep under the wings
Raspletut pentagram Bat and Zhelnov
And sovyut on vozduseh flaming scarlet nonsense .
But do not remember this in the elastic intoxicating ecstasy
Vypestovyvay excruciating sweetness wet wave.
Star collapse sideways, face and grinned zveroobrazen ,
Time Exploded beast and cut open the roof back.
Who said " Casanova prudent " - He 's lying awkwardly ,
I love recklessly grow into before alien body.
Midnight hands inside, soon falls upon the heart under his fingers ,
I am captivated by the sensuality of flight on the ruins of an exploding life!
Again - rustling along the walls a soft velvet knock
Again easy pace - step with the toe to heel
And veiled passion pupils like black oil film .
Curiosity and timidity , languor and fear
Sweet spinning abyss and moan on his lips.
Go . Beckons you to showcase where my corpse exhibited .
