Текст песни Константа и Касарь - Восьмёра
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Респектосика всем, кто в этой темочке, всем кто замешан. Эх, восьмерочка восьмера, Дело было ночью лунной, Помню, ты стелила, не тужила С молоком дворы впитались в мои жилы. Ах, музон музонишка, хулиганский ты до боли. Эх, как встанет солнышко, убьюсь я в чистом поле. Убьюсь я в чистом, чистом, чистом, чистом поле. Убьюсь я в чистом поле, и сейчас чистоганом кроет. А помню, во дворе в Реутове не было вариантов: девяточка или восьмера, Тонировочка пятера, не хуя не видно, но слышны разговоры без повышенного тона. Братан с братаном не спорит, заедим в двухъярусную хату к дочке прокурора. Затем в такую же к дочке судьи. Не уловимо пробегают мимо огни. Уже едим на поле, нас еще шторит. Девочки заходи, поедем, сделаем шашлычки, выпьем водочки. Это не блатняк, это полет души русской. В дэке трек Credo о долине Чуйской. Серега на 99, Жека на четвере И мы на восьмерочке воьмере, по колено море. И мы в деревянный домик заскочим к Оле. С утречка из колодца воды, нет, лучше напиться, чем пацаны... Березки утренней с похмельца лучи пробиваются сквозь листья. Сделаем остановку, упадем на травку. Поговорим с пастухом, он уже готов. Матушка Россия, природа красивая, А рядом восьмерочка восьмера темно синяя. Помню, ты стелила, не тужила С молоком дворы впитались в мои жилы. Ах, музон музонишка, хулиганский ты до боли. Эх, как встанет солнышко, убьюсь я в чистом поле Убьюсь я в чистом, чистом, чистом, чистом... Да в пизду этого прокурора. Пацик увидит маму и братишку скоро. Есть о чем рассказать, но тут не до разговоров. «Здарова» — встречает его город, Три месяца спустя уже восьмерочка восьмера. Заныкал нехитро, белым дунуть может из кондёра. Стелит как Константа, а те как два каскадера С Флориды на те озера. На посошок планктон поверх ликера. Короче, мусор думал, тормознул он молодого вора. Хорошо шманать не стал, а то как же, он же без прибора. В эту-то А8, а та серая как осень. Курить, не курим, а покуривать вот вряд ли бросим. Я бы вот сейчас среди дубов и сосен Где-то там не далеко от города Моршанска Под вечер и шампанское стелит восьмерочка хулиганская. В салоне минус из Брянска, а понизу надёвана резина итальянская. Эх, восьмерочка восьмера, Было дело ночью лунной, Помню, ты стелила, не тужила С молоком дворы впитались в мои жилы. Ах, музон музонишка, хулиганский ты до боли. Эх, как встанет солнышко, убьюсь я в чистом поле Убьюсь я в чистом, чистом, чистом, чистом поле. Дядя, сколько стоит твой прикид? Кредит не тяготит? Нет? Ну а нас все мимо УК тянет, ну, украсть в плане. Знакомься Валик с Митяем, Саня, свои люди, лентяи, свои у нас не залетают. Но если чужой ты — как инопланетянин — и нагрузок не тянешь, загрузим и чужой карман притянем. Работа с плетями сплотила нас. А мой музонишка стелит на восьмере по просторам и угодиям, попросту на пустых прицелы наводит он. Это дань Родины. Родина, вот тебе, сполна вроде бы, 2108 и Розенбаум с пластинок «Мелодия». От Баварии до Новогиреево, на восьмере с конвейера, все пути проверены, будь уверен. Мы были первыми, кто завалил Берию. Мой музон был в Нигерии. Хулиганский до боли, поднимал он давление. По навигации под Наговицына задавал направление, гидравликой выруливал вправо и влево. Мы с Валентино закрутим ту-ап — это когда клей за полтину в двух блантах ванильных. Без звонков на мобильный. Дружище знает толк и захватит конины. И даже без линий в восьмере с музоном ленивым пленили вас лентяи, инопланетяне. Если нагрузок не тянем, загрузим и чужой карман притянем ведь, работа с плетями ведь сплотила нас. Полтина в бланте накрыла восьмера ароматом ванильным и горло согреет конина, что все ровнейшее как скрипка от Паганини. Эх, восьмерочка восьмера, Было дело ночью лунной, Помню, ты стелила, не тужила С молоком дворы впитались в мои жилы. Смотрите также:Все тексты Константа и Касарь >>> |
|
Respektosika all those in this temochke, all who were involved.
Oh, vosmerochka eight,
It was the night of the lunar,
Remember you stele not grieve
With milk yards absorbed into my veins.
Oh, Mouzon muzonishka, you hooligan pain.
Oh, how the sun will rise, I ubyus in the open field.
Ubyus I clean, clean, clean, clean field.
I Ubyus in the open field, and now chistoganom conceals.
And remember, in the courtyard of Reutov had no options: devyatochka or eight,
Tonirovochka five, not dick is not seen, but heard talk without high tones.
Bro bro with no dispute Zayed bunk hut to the daughter of the prosecutor.
Then, in the same daughter to judge. Do not run past perceptible lights.
Already eat on the field, we still curtains.
Girls come on, let's go, do kebabs, drink vodka.
This is not the Prison, a flight of the Russian soul.
In deke track Credo of Chui valley.
Serge 99, Jeka for four
And we vosmerochke vomere, foot sea.
And we are in a wooden house to drop to Ole.
Utrechka from the well water, no, it's better to drink than boys ...
Birches morning with pohmeltsa rays breaking through the leaves.
Will stop, drop to the grass.
Talk to the shepherd, he is ready.
Mother Russia, nature is beautiful,
And next vosmerochka eight dark blue.
Remember you stele not grieve
With milk yards absorbed into my veins.
Oh, Mouzon muzonishka, you hooligan pain.
Oh, how the sun will rise, I ubyus in the open field
Ubyus I'm clean, clean, clean, clean ...
Yes, in this pussy prosecutor.
Patsykiv see my mother and little brother soon.
There is much to tell, but it's not up calls.
"Zdarova" - meets his city,
Three months later he vosmerochka eight.
Zanykal uncomplicated, white can blow from Conder.
Lays as constant, and those two as a stuntman
From Florida to those lakes.
One for the road plankton over liquor.
In short, garbage thought he braked young thief.
Good shmanat did not, but how can he do without the device.
In this something A8, and that gray as the autumn.
Smoke, do not smoke, and smoke from here is unlikely to give up.
I would just now among the oaks and pines
Somewhere not far from the town of Morshansk
In the evening and champagne Lays vosmerochka hooligan.
Inside, minus from Bryansk, but to lower nadёvana Italian rubber.
Oh, vosmerochka eight,
It was the case of the lunar night,
Remember you stele not grieve
With milk yards absorbed into my veins.
Oh, Mouzon muzonishka, you hooligan pain.
Oh, how the sun will rise, I ubyus in the open field
Ubyus I clean, clean, clean, clean field.
Uncle, how much is your outfit?
Credit is not a burden? No?
Well, we all pulled by the Criminal Code, well, steal a plane.
Meet Roller with Mitya, Sanya, their people are lazy, we do not have your fly.
But if you're someone else - like an alien - and do not pull loads,
Download and tighten somebody's pocket. Working with whips united us.
And my muzonishka stela in the expanses of eight and lands,
simply on empty sights he suggests. This is a tribute to the motherland.
Homeland, here, seems to be full, and Rosenbaum 2108 plates with "Melody".
From Bavaria to Novogireevo at eight assembly line, all the way checked, sure.
We were the first who flunked Beria. My Mouzon was in Nigeria.
Naughty painfully, he raised the pressure. Navigation under Nagovitsyna
set the direction, hydraulics taxied right and left.
We tighten the Valentino-up - it is the glue for half a ruble in two Blunt vanilla.
Without calling on mobile. My friend knows a lot, and take horse.
And even without lines in eight Mouzon with lazy lazy you captured aliens.
If you do not pull loads, load and tighten because somebody's pocket,
work with a whip because we rallied. Poltina in Blunt has covered eight
the scent of vanilla and throat warm horsemeat that all exactly like a violin by Paganini.
Oh, vosmerochka eight,
It was the case of the lunar night,
Remember you stele not grieve
With milk yards absorbed into my veins.
