Текст песни Константин Завалин - Вхожие
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Эти, в деревню вхожие исподтишка, с изнанки, В детстве страшней казались, чем немецкие танки. Танки пойдут в лобовую, рыча и не пряча рыла, Эти же — под лопатку с выдохом сунут вилы. Так мы подозревали, от больших до малых, Но никогда их не видели, я даже не рисовал их. Зато приезжая утром, входя на крылечко, Мы находили замок накинутым на колечко. В самом же доме всё оставалось, как прежде: В красном углу, в инструменте, в погребе и в одежде. Кто мог из леса ночью прийти? Вряд ли покойник. Мертвец не положит ножика на подоконник. Мне вечерами в окнах мерещились бледные лица Тех, кто пугал меня больше мёртвых и фрицев. И вот я представляю теперь, взрослый дядя, Что стою снаружи избы, в эту комнату глядя. Там светло и натоплено, здесь тьма и морось, И сто прожитых лет с настоящею жизнью порознь. Я неделю бежал, я держался края болота, Я смотрел из тайги, как снуёт краснопёрая рота. Гражданина начальника сделал истинным гражданином, Он навек в лоно Родины лёг, напустивший в штанину. С судьбой слоновьей, с душой мышиной, Среди нас только маялся, а не жил он. Так сопел, круша фарфоровые планиды, Так потел. Благодари же за волю, гнида. Никто из наших зла никому не сделал, Это навет, невезение, случай, любовь, система. Да и что тут сказать, если дело сошьют даже Богу, Невзначай проводившему бабку через дорогу. Где же ты, Боже, мне осталось форсировать реку. И найти человека. И снова стать человеком. Где же ты, Боже, мне осталось форсировать реку. И найти человека. И снова стать человеком. Где же ты, Боже, мне осталось форсировать реку. И найти человека. И снова стать человеком. Смотрите также:
Все тексты Константин Завалин >>> |
|
These, sneaking into the village from the inside,
In childhood they seemed scarier than German tanks.
The tanks would go head-on, growling and not hiding their snouts,
These, however, would thrust a pitchfork under the shoulder blade with an exhalation.
That's what we suspected, from the big ones to the small ones,
But we never saw them, I didn't even draw them.
But arriving in the morning, entering the porch,
We would find a lock thrown over the ring.
In the house itself, everything remained as before:
In the red corner, in the tools, in the cellar and in the clothes.
Who could come from the forest at night? Hardly a dead man.
A dead man wouldn't put a knife on the windowsill.
In the evenings, I would see pale faces in the windows
Of those who scared me more than the dead and the Fritzes.
And now I imagine, a grown-up uncle,
That I'm standing outside the hut, looking into this room.
There it is light and warm, here it is dark and drizzly,
And a hundred years of life lived apart from real life.
I ran for a week, I kept to the edge of the swamp,
I watched from the taiga as the red-finned company scurried.
I made the citizen chief a true citizen,
He lay down forever in the bosom of the Motherland, having peed in his trouser leg.
With the fate of an elephant, with the soul of a mouse,
Among us he only suffered, but did not live.
So he snorted, crushing porcelain planets,
So he sweated. Thank you for the freedom, nit.
None of us did evil to anyone,
It is slander, bad luck, chance, love, the system.
And what can I say if they will sew up the case even for God,
Inadvertently seeing the old woman across the road.
Where are you, God, I have to cross the river.
And find a man. And become a man again.
Where are you, God, I still have to cross the river.
And find a man. And become a man again.
Where are you, God, I still have to cross the river.
And find a man. And become a man again.
