Текст песни Леонид Филатов - Дай руку,деда.
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Тот клятый год уж много лет, я иногда сползал с больничной койки. Сгребал свои обломки и осколки и свой реконструировал скелет. И крал себя у чутких медсестер, ноздрями чуя острый запах воли, Я убегал к двухлетней внучке Оле туда, на жизнью пахнущий простор. Мы с Олей отправлялись в детский парк, садились на любимые качели, Глушили сок, мороженое ели, глазели на гуляющих собак. Аттракционов было пруд пруди, но день сгорал, и солнце остывало, И Оля уставала, отставала и тихо ныла, деда погоди. Оставив день воскресный позади, я возвращался в стен больничных гости, Но и в палате слышал Олин голос, дай руку деда, деда погоди... И я годил, годил, сколь было сил, а на соседних койках не годили, Хирели, сохли, чахли, уходили, никто их погодить не попросил. Когда я чую жжение в груди, я вижу, как с другого края поля Ко мне несется маленькая Оля с истошным криком: «Деда-а-а, погоди-и...» И я гожу, я все еще гожу, и, кажется, стерплю любую муку, Пока ту крохотную руку в своей измученной руке еще держу. Смотрите также:
Все тексты Леонид Филатов >>> |
|
That damn year has been for many years, I sometimes crawled out of the hospital bed.
I scooped up my debris and debris and reconstructed my skeleton.
And he stole himself from sensitive nurses, smelling the sharp smell of will through his nostrils,
I ran away to my two-year-old granddaughter Olya, there, the space smelling of life.
Olya and I went to the children's park, sat on our favorite swing,
They jammed the juice, ate ice cream, stared at the walking dogs.
There were a dime a dozen rides, but the day was burning out and the sun was cooling down,
And Olya got tired, lagged behind and whined quietly, wait for grandpa.
Leaving Sunday behind, I returned to the walls of the hospital guests,
But even in the ward I heard Olin's voice, give your grandfather's hand, wait for grandfather ...
And I was old, I was as long as I was, but they didn't fit in the neighboring beds,
Khireli, dried up, languished, left, no one asked them to wait.
When I feel a burning sensation in my chest, I can see how from the other side of the field
Little Olya rushes to me with a heart-rending cry: "Grandpa-ah, wait a minute ..."
And I am, I am still, and I seem to endure any torment,
While I still hold that tiny hand in my tortured hand.
