Текст песни МАЯКОВСКИЙ - Облако в штанах
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Мария! Мария! Мария! Пусти, Мария! Я не могу на улицах! Не хочешь? Ждешь, как щеки провалятся ямкою попробованный всеми, пресный, я приду и беззубо прошамкаю, что сегодня я «удивительно честный». Мария, видишь — я уже начал сутулиться. В улицах люди жир продырявят в четырехэтажных зобах, высунут глазки, потертые в сорокгодовой таске,— перехихикиваться, что у меня в зубах — опять!— черствая булка вчерашней ласки. Дождь обрыдал тротуары, лужами сжатый жулик, мокрый, лижет улиц забитый булыжником труп, а на седых ресницах — да!— на ресницах морозных сосулек слезы из глаз — да!— из опущенных глаз водосточных труб. Всех пешеходов морда дождя обсосала, а в экипажах лощился за жирным атлетом атлет; лопались люди, проевшись насквозь, и сочилось сквозь трещины сало, мутной рекой с экипажей стекала вместе с иссосанной булкой жевотина старых котлет. Мария! Как в зажиревшее ухо втиснуть им тихое слово? Птица побирается песней, поет, голодна и звонка, а я человек, Мария, простой, выхарканный чахоточной ночью в грязную руку Пресни. Мария, хочешь такого? Пусти, Мария! Судорогой пальцев зажму я железное горло звонка! Мария! Звереют улиц выгоны. На шее ссадиной пальцы давки. Открой! Больно! Видишь — натыканы в глаза из дамских шляп булавки! Пустила. Детка! Не бойся, что у меня на шее воловьей потноживотые женщины мокрой горою сидят,— это сквозь жизнь я тащу миллионы огромных чистых любовей и миллион миллионов маленьких грязных любят. Не бойся, что снова, в измены ненастье, прильну я к тысячам хорошеньких лиц,— «любящие Маяковского!»— да ведь это ж династия на сердце сумасшедшего восшедших цариц. Мария, ближе! В раздетом бесстыдстве, в боящейся дрожи ли, но дай твоих губ неисцветшую прелесть: я с сердцем ни разу до мая не дожили, а в прожитой жизни лишь сотый апрель есть. Мария! Поэт сонеты поет Тиане, а я — весь из мяса, человек весь — тело твое просто прошу, как просят христиане — «хлеб наш насущный даждь нам днесь». Мария — дай! Мария! Имя твое я боюсь забыть, как поэт боится забыть какое-то в муках ночей рожденное слово, величием равное богу. Тело твое я буду беречь и любить, как солдат, обрубленный войною, ненужный, ничей, бережет свою единственную ногу. Мария — не хочешь? Не хочешь! Ха! Значит — опять темно и понуро сердце возьму, слезами окапав, нести, как собака, которая в конуру несет перееханную поездом лапу. Кровью сердце дорогу радую, липнет цветами у пыли кителя. Тысячу раз опляшет Иродиадой солнце землю — голову Крестителя. И когда мое количество лет выпляшет до конца — миллионом кровинок устелется след к дому моего отца. Вылезу грязный (от ночевок в канавах), стану бок о бок, наклонюсь и скажу ему на ухо: — Послушайте, господин бог! Как вам не скушно в облачный кисель ежедневно обмакивать раздобревшие глаза? Давайте — знаете — устроимте карусель на дереве изучения добра и зла! Вездесущий, ты будешь в каждом шкапу, и вина такие расставим по столу, чтоб захотелось пройтись в ки-ка-пу хмурому Петру Апостолу. А в рае опять поселим Евочек: прикажи,— сегодня ночью ж со всех бульваров красивейших девочек я натащу тебе. Хочешь? Не хочешь? Мотаешь головою, кудластый? Супишь седую бровь? Ты думаешь — этот, за тобою, крыластый, знает, что такое любовь? Я тоже ангел, я был им — сахарным барашком выглядывал в глаз, но больше не хочу дарить кобылам из сервской муки изваянных ваз. Всемогущий, ты выдумал пару рук, сделал, что у каждого есть голова,— отчего ты не выдумал, чтоб было без мук целовать, ц Смотрите также:
Все тексты МАЯКОВСКИЙ >>> |
|
Maria ! Maria ! Maria !
Let go, Mary!
I can not on the streets!
Do not want?
wait,
cheeks fail yamkoyu
tried all ,
insipid,
Attending
toothless and mumbled ,
today I
"Surprisingly honest ."
Maria
see -
I have already started to slouch .
In the streets
fat people in the four -hole goiters ,
eyes pop out ,
frayed in sorokgodovoy TASK -
perehihikivatsya ,
that in my teeth
- Again! -
a stale loaf of yesterday's affection.
Rain obrydal sidewalks,
puddles compressed crook
wet licks cobblestone streets clogged corpse
but on gray eyelashes -
yes -
frosty icicles on my eyelashes
tears from his eyes -
yes -
downcast eyes of downpipes.
All pedestrians face the rain sucked ,
and in carriages loschilsya for bold athlete athlete ;
burst people
proevshis through,
oozed through cracks and fat,
muddy river flowed with crews
bun with issosannoy
zhevotina old cutlets.
Maria !
In zazhirevshee ear squeeze them quiet word ?
bird
begs song
sings ,
hungry and call
and I'm a man , Mary,
simple
vyharkanny hectic night in dirty hand flat.
Maria , do you want this ?
Let go, Mary!
Pinch fingers cramp iron throat I call!
Maria !
Zvereyut streets pastures .
Fingers on the neck bruise crush.
Open!
Hurt!
You see - stuck
in the eyes of millinery pins !
Empty.
Babe !
Do not be afraid ,
that my neck cowhide
potnozhivotye wet mountain women sit -
that I drag through life
Millions huge Pure Love
and a million million dirty little love .
Do not be afraid ,
which again ,
treason in bad weather ,
I cling to thousands of pretty people -
" Mayakovsky loving " -
Well but this dynasty
He ascended to the heart of crazy queens .
Maria closer!
In stripped shamelessness ,
in fearful trembling whether
but let your lips neistsvetshuyu charm:
I heart never not lived until May ,
a life lived in
April has only one hundredth .
Maria !
The poet sings sonnets Tiana ,
and I -
all meat ,
all people -
your body just ask
like asking Christians -
" Our daily bread
Give us this day . "
Maria - Give !
Maria !
Your name , I 'm afraid to forget
as the poet is afraid to forget
some
born in the throes of nights word
grandeur equal to God .
thy body
I will cherish and love ,
as a soldier ,
lopped war,
unnecessary ,
nobody ,
saves his one leg.
Maria -
do not want?
Do not want !
Ha!
So - again
dark and downcast
take heart ,
okapav tears ,
carry
like a dog,
that kennel
bears
train moved paw.
Blood to the heart raduyu road ,
stick flowers in dust jacket .
A thousand times oplyashet Herodias
Sun Earth -
Baptist 's head .
And when my number of years
vyplyashet to the end -
million krovinok usteletsya trail
to my father's house .
get out
dirty ( from roosting in ditches )
'll be side by side,
bend over
and say in his ear :
- Look, Mr. God !
Are not you bored
on a cloudy jelly
daily dip razdobrevshie eyes ?
Let's - you know -
ustroimte roundabout
study on the tree of good and evil !
Ubiquitous , you'll be in the cupboard each ,
and wine are placed around the table,
so wanted to walk in the ki -ka- poo
gloomy Peter the Apostle .
And again in paradise lodge Evochek :
Command -
Well tonight
with all the beautiful girls boulevards
I nataschili you.
Want one?
Do not want?
Shakes his head , kudlasty ?
Supish gray eyebrow ?
Do you think -
this ,
for thee, krylasty ,
know what love is ?
I am also an angel , I was it -
diabetes lamb peeking into the eye ,
but do not want to give mares
of flour sculpted Sèvres vases.
Almighty , you are inventing upright ,
did
that everyone has a head -
why do not you invent ,
so it was without pain
kiss u
