Текст песни Николай Грищенков - Забытый случай
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Забытый случай,дальний дальний мерцает в прошлом как свеча в холодном БУРе на Центральном мы удавили стукача нас было в камере двенадцать он был тринадцатым, подлец по части всяких провокаций ещё по воле был он спец он нас закладывал с умением он был "наседкой" среди нас но вот пришёл конец терпению пробил его последний час его притиснутого к нарам хвостом начавшего крутить любой из нас одним ударом досрочно мог освободить но чтоб ни кто не смог сознаться когда допрашивать начнут его душили все двенадцать тянули с двух сторон за жгут нас кум допрашивал подробно морил в кондее сколько мог нас били бешенно и злобно но мы твердили; - <<сам подох>> и хоть отметки роковые на шее видел мал и стар врач записал - Гипертония в его последний формуляр и на погосте под забором где не росла трава с тех пор он был земельным прокурором навечно принят под надзор промчались годы словно выстрел и в память тех далёких дней двенадцатая часть убийства лежит на совести моей. Смотрите также:
Все тексты Николай Грищенков >>> |
|
Forgotten case, distant distant
flickers in the past like a candle
in the cold BUR on the Central
we strangled the snitch
there were twelve of us in the cell
he was the thirteenth, scoundrel
for any provocations
even by the will he was special
he laid us down with skill
he was a hen among us
but here comes the end of patience
the last hour struck
him squeezed into the bunk
tail that began to twist
any of us with one blow
could release early
but so that no one can confess
when will the interrogation begin
all twelve strangled him
pulled from both sides by the tourniquet
godfather interrogated us in detail
burned in the condo as much as he could
we were beaten furiously and viciously
but we kept repeating; -
<< died himself >>
and even though the marks are fatal
I saw small and old on my neck
the doctor wrote down - Hypertension
in his last form
and on the churchyard under the fence
where no grass has grown since then
he was a land prosecutor
forever taken under supervision
the years passed like a shot
and in memory of those distant days
twelfth murder
lies on my conscience.
