Текст песни Разбитый трамвай - Москва
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Эх Москва, златоглавая столица, Я смотрю с Воробьёвой горы. На твои очень разные лица, И на руки, что так же тверды. В желтом платье сегодня одета, И дыханье твое холодно. Пледом листьев опавших согрета, И прекрасна, как в старом кино. Я бросаю монету в Москву реку, Еще минута и я убегу. Расчертит трассу пыльный след, В долгих прощаниях смысла нет. Навсегда за спиной остается Арбат, Для предателей нету пути назад. И смотря в исступлении на мрамор Невы, Вспоминаю тепло позабытой Москвы. Мы отдали друг другу чуть больше, Больше чем только можно отдать. От прощаний становится горше, И темнеет небесная гладь. Ты сильнее меня многократно, Но и мне слезы лить не к лицу. Может быть я приеду обратно, По Садовому мчатся кольцу. Я бросаю монету в Москву реку, Еще минута и я убегу. Расчертит трассу пыльный след, В долгих прощаниях смысла нет. Навсегда за спиной остается Арбат, Для предателей нету пути назад. И смотря в исступлении на мрамор Невы, Вспоминаю тепло позабытой Москвы. |
|
Ah Moscow, the golden-headed capital,
I look from the Sparrow Mountain.
On your very different faces
And in your arms, which are just as hard.
Wearing a yellow dress today
And your breath is cold.
The blanket of fallen leaves warmed,
And beautiful, like in an old movie.
I throw a coin into the Moscow river,
Another minute and I'll run away.
Draw a dusty trail
There is no sense in long farewells.
Arbat remains forever behind
There is no turning back for traitors.
And looking in frenzy at the Neva marble,
I recall the warmth of the forgotten Moscow.
We gave each other a little more
More than you can give.
Farewells get worse
And the sky is darkening.
You are stronger than me many times
But I do not shed tears either.
Maybe I'll come back
On Sadovoy rushing ring.
I throw a coin into the Moscow river,
Another minute and I'll run away.
Draw a dusty trail
There is no sense in long farewells.
Arbat remains forever behind
There is no turning back for traitors.
And looking in frenzy at the Neva marble,
I recall the warmth of the forgotten Moscow.