Текст песни Розенбаум Александр - Гаврош
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Когда усталость валит с ног и спится на ходу Когда молчит дверной звонок и чай не греет И даже мой любимый пёс, поджав свой хвост Добра не ждёт Я, вспомнив правила игры, на улицу иду Мой магазин всегда открыт, в нём есть портвейн Вино давно ушедших лет, когда отец платил за свет Тридцатку в самый тёмный год Голуби воркуют — слышишь? Сделаю шаг На согретый тёплой крышей старый чердак И мурашки по спине — мальчик маленький В окне улыбнётся мне Господи Всемилостивый, это же я! Может быть, приснилось мне, а может быть, пьян Сорок лет почти один лампу тру, как Алладин Может, это джинн? Ну, как, малыш, твои дела на третьем этаже? Ещё все целы зеркала и всё в порядке Кинотеатры гонят план: во весь экран «Фанфан-тюльпан» Пылится кожаный диван — ему лет сто уже На нём когда-то ты сдавал туза к десятке И, губы подпалив бычком, мечтал выиграть жизнь в «очко» И стать артистом, как Крючков Посмотри на дядю, мальчик, дядя — артист Ну, сбылась твоя мечта, но как же хочется вниз! Птицу-жар держу рукой, да поменялся б я с тобой На карман пустой Чтобы снова выбежать в огромный наш двор Перелезть с мальчишками через забор И стремглав умчаться в мир, где заиграны до дыр Две колоды стир Бельё просохшее висит, как флаги в ноябре А город с крыши так красив — ума лишиться Ты скоро про него споёшь, чумазый питерский гаврош Сжимая гриф, как финский нож И будешь долго у небес признания просить До той поры пока тебе не стукнет тридцать Но заболтался я, пора мне покидать своё вчера Прощай, ни пуха ни пера Когда усталость валит с ног и спится на ходу Когда молчит дверной звонок и чай не греет И даже мой любимый пёс, поджав свой хвост Добра не ждёт Я, вспомнив правила игры, на улицу иду Мой магазин всегда открыт, в нём есть портвейн Вино давно ушедших лет, когда отец платил за свет Тридцатку в самый тёмный год Вино давно ушедших лет, когда отец платил за свет Тридцатку в самый тёмный год Смотрите также:
Все тексты Розенбаум Александр >>> |
|
When fatigue falls down and sleeps on the go
When the door call is silent and the tea does not warm
And even my favorite dog, holding your tail
It does not wait for good
I, remembering the rules of the game, I'm going to the street
My store is always open, it has a port
Wine for the long time, when the father paid for the light
Thirty in the darkest year
Pigeons cooked - do you hear? I'll take a step
On a warm roof warmer old attic
And goosebumps on the back - little boy
I will smile in the window
Lord all -mall, this is me!
Maybe I dreamed of me, or maybe drunk
Forty years almost one lamp of the work, like ALLADIN
Maybe it's a genie?
Well, how, baby, your business on the third floor?
All the more intact mirrors and everything is in order
Cinemas drive a plan: in full screen
"Fanfan-tulip"
The leather sofa is dusting - he is already a hundred years old
On it once you passed ace to a dozen
And, having fallen off his lips, he dreamed of winning life in a “point”
And become an artist like Kryuchkov
Look at your uncle, boy, uncle - artist
Well, your dream has come true, but how you want down!
I hold a fire bird with a hand, may I have changed with you
On the pocket is empty
To run out again to our huge yard
Climb with the boys through the fence
And the stupid man to rush into the world where they are played to the holes
Two decks
The dry linen hangs like flags in November
And the city from the roof is so beautiful - to lose the mind
You will soon sing about him, the plague of St. Petersburg Havrosh
Clutching the bar like a Finnish knife
And you will be a recognition from heaven for a long time
Until then, until thirty knocks you
But I got sick, it's time for me to leave my
Goodbye, neither fluff nor pen
When fatigue falls down and sleeps on the go
When the door call is silent and the tea does not warm
And even my favorite dog, holding your tail
It does not wait for good
I, remembering the rules of the game, I'm going to the street
My store is always open, it has a port
Wine for the long time, when the father paid for the light
Thirty in the darkest year
Wine for the long time, when the father paid for the light
Thirty in the darkest year
