Текст песни Рубидий, Базаров, Контраст - Занавески советские
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Я пропал на 3 года и вот вышел из спячки, а у нее глаза красивые провазилиненые от опиума и соли она капризно кумысилась, за занавесками совецкими танцевала. Кого то под дживиком валькирия забирала, а я на мазде катался телком очень нравился. Стели накинул на мазу, накрывает с трамадола, подиграла магнитола. У нее корки апельсиновые в шкафу лежали говорят от моли помогает. А у меня мантировка в багажнике. Эх жизь напряжная. Я парень 100 килограмовый соломбальский, Подрастянул занавески совецкие, узоры на руках соловецкие. Это соломбала еба но мне хорошо, а ей немного хуево. С третьей попытки попал ключом в скважину, а она не накрашена. Приора в мясо затонирОвана, по городу сто сорок, я опасный водитель и правила нарушаю, а то она на первый урок опоздает. Девочка интересная, молодая, с пухлыми губами, тонкой талией, как люблю её я. Хочу денег нормально поднять, вариантов тонна, всё вроде в норме, движ-основа, кэш в долларах. Потом встреча в Перхачово, место знакомое, уезжать скоро. В крузак сели, и такие поехали в Казахстан, Много не бухали, но держу телефон дрожащими руками. Просыпаюсь на кровати, вижу только занавески советские, отходос недетский, было хуже только когда я проснулся в подъезде. Деньги и ключи на месте, едем к казахам пить водку и виски, мы тут не местные, без прописки. В невменяемом состоянии уезжаем. Дали много в дорогу насвая нам. Его лучше, чем там, я не пробовал. Сейчас сугробы, выхожу из дома, тут модники, раскидать их попробовал - сижу в обезьяннике, но майору позвонили, порешали вдвоём. За сколько не в теме, выхожу из отделения, "алло Вадим, пошли-ка пива попьем", под баночку Туборга начинаю релаксировать - закат у нас красивый. В магазине купили бухла, закусона, у кого-то вписка дома, там девочки, но мне нужна одна, что отдаёт фольгу от Алёнки, она молода, на мне адики - не палёнки, подъезжаем к её дому, лифт-этаж-квартира, это знакомо, она раздета красиво и спит очень мило, курю парламент, меняю сознание, гудки, я занят - лью тексты в айКлауд. Прости меня мама за мой андеграунд Просыпаюсь от запаха курева в квартире…все затэгано…в пиве, вчера неплохо посидели с пацанами, о жизни поговорили и о том, как угарали с малолеток летом, когда снимали их под вдэхой, не помню…где то, память уже не та, с братвой в тумане всегда, по выходным отдыхаем слегка, на разборки ездим в два жалящих ствола, а иначе никак, сейчас другие времена. Ох уж этот грозный город, мороз, зима и холод, а еще братан рядом сидит, исколот и спит, жизнь потрепала малого, часто залипает, не говорит ни слова. Начинает немного темнеть, решаемся выручить еще денег, сдать медь, скататься к телкам на левый берег, развлечься и попиздеть. Садимся в машину, летние шины, опасно под 120 лететь, за нами менты, кто то из прохожих кричал вслед среди толпы, начинаем подъезжать к месту и резко сворачиваем во дворы, нас потеряли из виду, мы исчезли, не оставив за собой следы. Скоро новый год, развлеклись с девчонками, настроение хорошее, дел не впроворот, а она лежит и улыбается. На дворе без пяти пятница, я укрываюсь под плед и понимаю, что роднее советских занавесок нигде нет… |
|
I disappeared for 3 years and went out of the hibernation, and her eyes are beautifully caught from Opium and salt, she was capriciously kneaded, behind the curtains Soviet danced.
Someone near Jivik Valkyrie took, and I rode my chick on Mazda very much.
Stools threw on the gas, covered with tramadol, fought a radio tape recorder.
She has peel oranges in the closet they are talking to moths helps.
And I have a mantle in the trunk. Ohh life is stressful.
I am a guy 100 kilogram Solombalsky, I brightened the curtains Soviet, patterns on the hands of Solovetsky.
This is the strawbala of Eba, but I feel good, and she is a little huyevo.
From the third attempt hit the key in the well, and it was not painted.
Priora in meat is toned, in the city of one hundred forty,
I am a dangerous driver and the rules violate, and then she is late for the first lesson. The girl is interesting, young, with chubby lips, a thin waist, as I love her.
I want to regulate money normally, options for ton, everything seems to be normal, the basis of the base, the cache in dollars. Then a meeting in Parchchovo, a familiar place, go soon. In the Kruzak sat down, and they went to Kazakhstan, they did not get a lot, but I hold the phone with trembling hands. I wake up on the bed, I see only Soviet curtains, the unlennist's waste was worse only when I woke up in the entrance. Money and keys in place, we go to the Kazakhs to drink vodka and whiskey, we are not local here, without registration. In an insanitable state, we are leaving. Dali a lot in the way for us. Its better than there, I have not tried. Now the drifts, I go out of the house, there are fashionable, it tried them to spread them - I sit in a monkey, but the Major called, praised together. For how many not in the topic, I go out of the department, "Allo Vadim, went beer drove," under the jar of the Tibuit I start relaxing - the sunset is beautiful. In the store bought booze, snack, someone has a job at home, there girls, but I need one thing that gives foil from Alenka, she is young, on me adiki - do not palsy, drive up to her house, elevator-floor-apartment, it is I know, she will disassemble beautifully and sleeps very nice, smoke parliament, changing consciousness, beeps, I am busy - lying the texts in Aiklaud. Forgive me Mom for my underground
I wake up from the smell of Kurieva in the apartment ... everything is sunk ... In the beer, yesterday we sat down well with the boys, I talked about life and about how they were out of the youngsters in the summer, when they took them under the breath, I do not remember ... where, the memory is not the same The fool in the fog is always, on weekends we rest slightly, on the disassembly we go to two stinging trunk, and otherwise there are no other times. Oh, this formidable city, frost, winter and cold, and still a bro closely sits, Fistolon and sleeps, life fell as small, often sticks, does not say a word. It begins to darken a little, decide to help out more money, pass copper, ride to chicks on the left bank, have fun and popping. We sit in the car, summer tires, dangerous under 120 fly, for us cops, someone from passersby shouted after the crowd, starting to approach the place and sharply fold into the courtyards, we lost sight of us, we disappeared without leaving traces. Soon the new year, have fun with girls, the mood is good, things are not advocate, and she lies and smiles. On the yard, without five Friday, I am hiding under the plaid and I understand that the relative of the Soviet curtains is nowhere else ...
