Текст песни СНЫ Африканца - В линиях
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
В линиях, в отрезках, в лепестках, в радиоприемниках, в потерянных монетах, в каплях яда, в пятнах на луне и в твоих снах, в розовых очках, в гламуре, на дискетах. В спальне, у камина, под подушкой, на стекле, в банке с пауком, на телефонной карте, в линиях судьбы, в твоей руке, в татуировках, в шрамах, в бодиарте. Или быть под действием грибов или продолжая жить как раньше, в фильмах ужасов, в романах про любовь, в позолоте, в роскоши и в фальши. В линиях, отрезках, в лоскутках, в миллиметре от сердечной мышцы, в солнечном сплетении, в носках, в крови, в ерунде, в горячей пицце. В картах или в строчках из газет, в рамках предусмотренных законом, в транспорте, в истерике, в рекламе сигарет, в позе лотоса, в окурках под балконом. В сплетнях, в разговорах, в новостях, в планах разработанных заранее, в кактусах, в текиле или в жертвенных костях, в ярости, в конвульсиях, в божественном сознании. В теоремах, в ультрафиолете, в ДНК, в ретро вечеринках, по пятницам и средам, в позах Кама-Сутры, в замках из песка, в рюмке коньяка перед обедом. В стаях, в приговоре палачей, в небе по которому бежали тучи, в отпуске, в рецептах лечащих врачей, в проруби зимой, в кофейной гуще. В спорах, в супермаркете, в конверте, в кандалах, в устрицах, в вине и в состоянии аффекта, в Библии, в открытках, в дирижаблях и санях, в мистике, в морали, в афишах, в этикетках. В тихом омуте, в гербарии, в шкафу, в пасти льва, в коллекции ракушек, в клюве аиста, в запое и в гробу, в розницу и оптом, в отделе для игрушек. В ребусах, в занозах и лучах прожекторов, в нескольких томах энциклопедий, в памяти, в стакане, в шапках из бобров, в чернобелых фильмах, в охоте на медведей. В точку, в яблочко, в копеечку, в анфас, в профиль, в стельку пьяным, в ожиданье чуда, в евро, в фунтах стерлингов, в рупиях, в рублях, в йенах, в модном пирсинге и в горбу верблюда. В рыбе, в темном пиве, в кубке УЕФА, в миллиарде линий убегающих из точки А и снова приходящих в точку А, в подворотне, в трупе со следами от заточки. В мыльных операх и миражах пустынь, в белых простынях и в пьяной страсти саун, в бюстах мраморных и бронзовых богинь, выстрелом в затылок, кулаком в нокдаун. В жестах, в пантомиме, в красоте, в прожитом от Рождества Христова, в нервных окончаниях, ниткою в игле, как фрагмент в мозаике, как в малом часть большого. В пуговицах, в чае, в кедах, в смокинге, в шнурках, в сказках, в семечках и полиэтилене, в паспорте, в кредитах или в кварцевых часах, и в твоих глазах и в моем личном деле. Всюду где мне только можно говорить в кресле, в исповеди, в интервью и в паутине, я живу везде где только можно жить, где есть вдох и выдох, в ямах, в карантине. В кладбищах, в иконах, в бутербродах и в золе, в телефонной трубке и в рождественнских подарках, в армии, в капкане, в океане, в серебре, в книгах, между строк в контексте, в иномарках. В рунах, в иероглифах, в капроновых чулках, в мужиках и бабах и в арабском алфавите, в шлягерах и в мантрах, просто в матюках, в звуковом давлении, в скафандре на орбите. В янтаре, в эмали для машин, в мумиях царей и в спелых апельсинах, в декабре, в развалинах, в журналах для мужчин, в церкви, в кабаке, в крестах и в мандаринах. В кимоно, в капусте, в решете с водой, в НБиЭй, в азартных играх, в злости, я везде и всюду на земле, вечерами сам к себе являюсь в гости, в сумерках, в инструкциях, в пыли, в нотах, в барельефах, в трафарете, в лысинах и в шляпах, в безумии, в дали, в сломанном ноже, в придворном этикете. В позвоночнике, в песках у пирамид, в житиях святых и в кольцах у сатурна, в Санта-Клаусе и в горечи обид, в древних ящерах и в погребальных урнах. В линиях, в отрезках, в плоскостях, в дюймах, в поэтических сонетах, в мыслях, в отражении, в гостях, в телевизоре, в припевах и в куплетах. В искренности, в нежности, в лю Смотрите также:
Все тексты СНЫ Африканца >>> |
|
In lines, in segments, in petals,
in radio receivers, in lost coins,
in drops of poison, in stains on the moon and in your dreams,
In pink glasses, in Glamore, on diskettes.
In the bedroom, by the fireplace, under the pillow, on the glass,
in a jar with spider, on the phone map,
in the lines of fate, in your hand,
In tattoos, in scars, in Bodyiart.
Or be under the action of mushrooms
or continuing to live as before
In horror films, in novels about love,
In gilding, luxury and false.
In lines, segments, in flaps,
in a millimeter from the heart muscle,
in solar plexus, in socks,
In blood, in nonsense, in hot pizza.
In maps or lines from newspapers,
within the framework of the law provided by law
in transport, in hysterics, in advertising cigarettes,
In the lotus position, in the cigarette boxes.
In the gossip, in conversations, in the news,
plans developed in advance
in cactis, in tequila or sacrificial bones,
In rage, in convulsions, in Divine Consciousness.
In theorems, in ultraviolet, in DNA,
in retro parties, on Fridays and Wednesdays,
in the poses of Kama-Sutra, in the castles from the sand,
In a glass of brandy before dinner.
In steps, in the sentence of executioners,
In the sky on which clouds fled,
on vacation, in the recipes attending doctors,
In the hole in the winter, in the coffee grounds.
In disputes, in the supermarket, in envelope, in the shackles,
in oysters, in wine and in a state of affect,
in the Bible, in postcards, in airships and sleighs,
In mystics, in morality, in the posters, in the labels.
In the still waters, in herbarium, in the closet,
In the mouth of the lion, in the collection of shells,
in the beak of the stork, in the bay and in the coffin,
Retail and wholesale, in the toy department.
In the rebuses, in the zanozha and the rays of the spotlights,
In several volumes encyclopedia,
in memory, in a glass, in beaver caps,
In the black films, in the hunt for bears.
To the point, in the apple, in a penny, in the face,
in the profile, in the insole drunk, in the expense of the miracle,
in euro, in pounds sterling, in rupees, in rubles,
In Yen, in a fashion piercing and a camel hump.
In fish, in the dark beer, in the UEFA Cup,
in a billion lines running out of the point
A and again coming to a point A,
In the doorway, in the corpse with traces from sharpening.
In soap operations and mirages deserts,
in white sheets and in a drunken passion of saunas,
in busts of marble and bronze goddesses,
Shot in the head, fist in Nokdown.
In gestures, in the pantomime, in beauty,
in the Nativity of Christ,
in nervous endings, nitko in the needle,
As a fragment in a mosaic, as in small part of the big one.
In buttons, in tea, in kids, in a tuxedo, in shoelaces,
In fairy tales, in seeds and polyethylene,
in passport, in loans or quartz hours,
And in your eyes and in my personal case.
Everywhere where I just can speak
in a chair, in confession, in an interview and in a web,
I live everywhere where you can live,
Where there is a breath and exhalation, in the pits, in quarantine.
In cemeteries, in icons, in sandwiches and in ash,
in the handset and in the Christmas gifts,
in the army, in the cabin, in the ocean, in silver,
In books, between lines in context, in foreign cars.
In runes, in hieroglyphs, in kapron stockings,
in men and babes and in the Arabic alphabet,
in harshs and mantra, just in Matyuki,
In sound pressure, in a safe in orbit.
In amber, in enamel for cars,
in mums of kings and ripe oranges,
In December, in ruins, in magazines for men,
In the church, in the Kabaska, in the crosses and in Mandarins.
In kimono, in kale, in sieve with water,
in nbway, in gambling, in anger,
I am everywhere and everywhere on earth,
Evenings himself I am visiting
at dusk, in the instructions, in dust,
in notes, in bas-reliefs, in stencil,
in Lysini and in hats, in madness, in Dali,
In a broken knob, in court etiquette.
In the spine, in the sands of the pyramids,
in the lives of the saints and in the rings in Saturn,
in Santa Claus and in bitterness,
In the ancient lizards and in funeral urns.
In lines, in segments, in planes,
in inches, in poetic sonnets,
in thoughts, in reflection, away,
In the TV, in the chirms and in the checks.
In sincerity, in tenderness, in any
