Текст песни Тимошенко и Шуфрич - Телефонный разговор
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Телефонный разговор экс-премьера Украины Юлии Тимошенко и бывшего первого заместителя секретаря Совета национальной безопасности и обороны страны Нестора Шуфрича. “Я в шоке, — говорит мужской голос, предположительно принадлежащий Шуфричу, о ситуации вокруг Крыма, — как раз сегодня говорил с нашим знакомым, он чуть не плачет”. Женский голос, предположительно принадлежащий Юлии Тимошенко, эмоционально отвечает: “Я сама готова сейчас брать автомат и идти стрелять этому подонку в лоб!”. “Я вчера сказал, что если, не дай Бог, начнется военный конфликт, я офицер запаса и мой старший сын офицер запаса, мы возьмем оружие и пойдем защищать страну”, — говорит Шуфрич. Тимошенко: “Это уже переходит все границы. Блин, надо брать уже оружие в руки и идти мочить этих, блин, кацапов чертовых вместе с их руководителем. Жалею, что я сейчас не могу находиться там и что я не возглавляла все эти процессы. Хер бы они у меня Крым получили” Шуфрич: “Ты знаешь, я тоже сейчас об этом подумал, что если б ты была на месте – может быть, этого бы не произошло. Хотя потенциала силового у нас не было…”. “Я бы нашла, как замочить этих мудаков, — перебивает его Тимошенко, — и я надеюсь, что я включу все свои связи, и я подниму весь мир, как только смогу, для того, чтобы, блин, от этой России не осталось даже выжженного поля!” Шуфрич: “Я тебе здесь союзник. Сегодня утром было совещание глав фракций, и потом я с Виктором говорил. Витя говорит: а что теперь делать восьми миллионам русских, которые остались на территории Украины? Они же изгои!”, — говорит он. “Блин, их расстреливать надо из атомного оружия”, — немедленно реагирует Тимошенко. Шуфрич: “Здесь не могу с тобой спорить, кроме того, что то, что произошло – это, конечно, ужас. Сегодня есть действия, которые безусловно незаконны, и их надо развить в юридическом каком-то…” Тимошенко: “Мы идем в Гаагский трибунал” На этом разговор прерывается. Интересно, что, несмотря на ненависть обоих собеседников к русским, разговор ведется по-русски |
|
Telephone conversation between ex-Prime Minister of Ukraine Yulia Tymoshenko and former First Deputy Secretary of the National Security and Defense Council of the country Nestor Shufrich.
“I'm shocked,” says a male voice, presumably belonging to Shufrich, about the situation around Crimea, “just spoke to our friend today, he almost cries.”
A female voice, presumably belonging to Yulia Tymoshenko, emotionally replies: “I myself am ready now to take a machine gun and go shoot this bastard in the forehead!”.
“I said yesterday that if, God forbid, a military conflict starts, I am a reserve officer and my eldest son is a reserve officer, we will take weapons and go to defend the country,” Shufrich said.
Tymoshenko: “This is already crossing all boundaries. Damn, we have to take up arms and go wet these damn fucking katsapov together with their leader. I regret that I cannot be there now and that I did not lead all these processes. Damn they would get Crimea from me ”
Shufrich: “You know, I also thought about it now, that if you were there, maybe this would not have happened. Although we didn’t have a power potential ... ”.
“I would find how to soak these assholes,” Timoshenko interrupts him, “and I hope that I will turn on all my connections, and I will raise the whole world as soon as I can, so that, damn it, even scorched field! "
Shufrich: “I am your ally here. This morning there was a meeting of the heads of factions, and then I spoke with Victor. Vitya says: what should the eight million Russians who remained on the territory of Ukraine do now? They're outcasts! ”He says.
“Damn, they must be shot from atomic weapons,” Tymoshenko immediately reacts.
Shufrich: “I can't argue with you here, except that what happened is, of course, horror. Today there are actions that are undoubtedly illegal, and they need to be developed in a legal way ... "
Tymoshenko: "We are going to the Hague Tribunal"
This interrupts the conversation.
It is interesting that, despite the hatred of both interlocutors for the Russians, the conversation is conducted in Russian
