Текст песни Фламандская Школа, Евгений Бронников - Восьминогая Собака
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Она улыбнулась Феде одними глазами, за окном начала ухать гроза, а вслед застучал дождь, будто пытаясь отвлечь взгляды прохожих от стонов из окна. За тем окном, лая, пробежала восьминогая собака. Лишь приглядевшись, стало понятно, что это два одинаково белых лабрадора, которые играли в только им ведомую игру под токсичным дождем Москвы. Федя закурил, выйдя на балкон. "И вот смотри", - подумал он, - "я раздал бомжам все свои сигареты, но я не стал от этого беднее или обездоленнее. Факт в том, что нет ничего печальнее спиться и умереть на кухне в съемной хрущевке. Или вот еще мысль: все, что пытается убедить меня, что есть боль больнее другой боли - ложь. Все что пытается убедить меня, что могильному камню важно, кем ты себя считал - все это ложь. Могильному камню похую вообще - с правой или с левой стороны ты под него упадешь, мужчина ты или женщина, умный ты или глупый, настрадался ты или кайфанул. Нет разницы. И принять это гораздо сложнее, чем принять смерть родного человека или то, что Москва - натуральное кладбище. |
|
She smiled at Fedya with just her eyes. A thunderstorm began to rumble outside, followed by a patter of rain, as if trying to distract the passersby from the groans coming from the window.
An eight-legged dog ran past the window, barking. Only upon closer inspection did it become clear they were two identical white Labradors, playing a game known only to them in the toxic Moscow rain.
Fedya lit a cigarette and stepped out onto the balcony.
"And look," he thought, "I gave all my cigarettes to the homeless, but it didn't make me any poorer or more destitute. The fact is, there's nothing sadder than drinking yourself to death in the kitchen of a rented Khrushchev-era apartment. Or here's another thought: anything that tries to convince me that there's a pain more painful than another is a lie. Anything that tries to convince me that a tombstone cares who you thought you were—that's a lie. A tombstone couldn't care less whether you fall on the right or the left side, whether you're a man or a woman, whether you're smart or stupid, whether you've suffered or enjoyed yourself. It makes no difference. And accepting that is much harder than accepting the death of a loved one or the fact that Moscow is a veritable cemetery.
