Текст песни ХПБ - Лето
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Я рано понял, какой иглою Кащея буду убит, Грустный ребенок в окружении сотен книг. Пока друзья в косяки забивали счастливое детство, Я упрямо торчал на Брэдбери и Достоевском. Худой, большеглазый, нескладный, среднего роста, Не умел бояться и драться - плохое сочетание для 90-х. Сигареты поштучно, растянутый свитер, магнитоальбомы, Но со мной говорили космические просторы. И я искал слова в каждой дворовой драке, В бутылках портвейна "Анапа", в улыбке соседки по парте, В трех дворовых аккордах, в рваной футболке с Летовым, На питерских кухнях и в подмосковном гетто. Я искал слова, я складывал их в предложения, Но мир оставался таким же, как до моего появления. За каждым дном открывалось лишь новое дно, Мне была дана великая скорбь, и больше не дано ничего. В детстве казалось, вот вырасту и полечу покорять другие планеты, Но пока я курил сигарету - закончилось лето, Пока я курил вторую - жизнь как снежинка растаяла на ладони, Было красиво, но я ничего не понял. Теперь мне за тридцать и я принял обет молчания, Роль стороннего наблюдателя, ожидающего окончания Этой бессмысленной каторги, зачем я сюда был сослан Уже, в общем, неважно, я не задаю вопросов. И почти ничего не пишу, лишь когда гроза над городом собирается, Отчаяние прыгает из-за угла, в горло мое вгрызается. Валит на старый диван, пялюсь на тусклую лампу, Слова начинают хлестать как из протараненного гидранта. Привычным движением сплевываю их в пустоту, Я всего лишь солдат на этом нелепом посту, Зажавший в руках томик Рыжего и арматуру, Количество прожитых дней складываю в партитуру. Чтоб насвистеть этот глупый мотив, который ты никогда не услышишь, Слава для слабаков, я метил куда-то выше И промахнулся, ушел в молоко, Я "прекрасный дилетант по пути в гастроном". Но я знаю, что нет неправильно прожитых жизней, Лишь безжалостная красота и свобода на выбор. Пока кто-то искал одобрения небожителей, Я знал: смерть - отсутствие глаголов и существительных. В детстве казалось, вот вырасту и полечу покорять другие планеты, Но пока я курил сигарету - закончилось лето, Пока я курил вторую - жизнь как снежинка растаяла на ладони, Было красиво, но я ничего не понял. Почему так качает, почему не видна земля? Этот бар так похож на палубу тонущего корабля. Бармен с пустыми глазами смешает мне бурю в стакане, Пытаюсь ему объяснить, что не умею плавать. Но что-то режет глаза, вода заливает рот, Разноцветные рыбы, ощущаю ногами дно, Кажется, это потоп, и я вроде ему благодарен, Но как за спасательные круги цепляюсь за круги под глазами, И просыпаюсь, будит неясный звук, Всплываю, цепляясь руками за собственный труп. За окном ранняя осень, вода с привкусом хлорки, Еще один день, не похожий на поэзию Лорки. Принимаю его, глотаю его как пилюлю, Как моих мертвецов холодные поцелуи. Знаю всех своих бесов, ношу их в нагрудном кармане. Этот Илья, того называют Иваном. Они как боксеры колотят меня изнутри, Но вместо крика во рту лишь бледные мотыльки. Бесы смеются, я хохочу вместе с ними. Так и пишется реп для кладбищенских корпоративов. На каждом прянике вырастет кнут, на осине - Иуда, Я не знаю кто ты, но выпусти нас отсюда. В детстве казалось, вот вырасту и полечу покорять другие планеты, Но пока я курил сигарету - закончилось лето, Пока я курил вторую - жизнь как снежинка растаяла на ладони, Было красиво, но я ничего не понял. В детстве казалось, вот вырасту и полечу покорять другие планеты, Но пока я курил сигарету - закончилось лето, Пока я курил вторую - жизнь как снежинка растаяла на ладони, Было красиво, а я ничего... Смотрите также:
Все тексты ХПБ >>> |
|
I realized early what needle Kashchei will be killed,
A sad child surrounded by hundreds of books.
While friends in jambs scored a happy childhood,
I stubbornly stuck on Bradbury and Dostoevsky.
Thin, large -eyed, awkward, medium height,
He did not know how to fear and fight - a bad combination for the 90s.
Cigarettes in a piece, stretched sweater, magnetoalbums,
But cosmic open spaces spoke to me.
And I was looking for words in every yard fight,
In the bottles of port "Anapa", in the smile of a desktick,
In three courtyard chords, in a torn T -shirt with Letov,
In St. Petersburg kitchens and in the ghetto near Moscow.
I was looking for words, I put them in sentences,
But the world remained the same as before my appearance.
Over each bottom, only a new bottom was opened,
I was given great sorrow, and nothing was given anymore.
In childhood, it seemed that he would grow up and would fly to conquer other planets,
But while I smoked a cigarette - the summer ended,
While I smoked the second - life like a snowflake melted in the palm of my hand,
It was beautiful, but I did not understand anything.
Now I am over thirty and I took a vow of silence,
The role of a third -party observer awaiting the end
This meaningless hard labor, why I was exiled here
Already, in general, it doesn’t matter, I do not ask questions.
And I write almost nothing only when a thunderstorm is going to the city,
Despair jumps around the corner, my throat is biting.
Falls on the old sofa, stare at a dull lamp,
Words begin to whip like from a tamped hydrant.
I spit them into the void with the usual movement,
I'm just a soldier at this ridiculous post,
Clutching a volume of red and reinforcement in his hands,
I put the number of days lived in the score.
To whistle this stupid motive that you will never hear,
Glory for weaklings, I meted somewhere higher
And missed, went into milk,
I am "a wonderful amateur on the way to the gastronic."
But I know that there are no wrong lives.
Only ruthless beauty and freedom to choose from.
While someone was looking for the approval of celestials,
I knew: death is the absence of verbs and nouns.
In childhood, it seemed that he would grow up and would fly to conquer other planets,
But while I smoked a cigarette - the summer ended,
While I smoked the second - life like a snowflake melted in the palm of my hand,
It was beautiful, but I did not understand anything.
Why does it pump so, why is the earth not visible?
This bar is so similar to the deck of a sinking ship.
The bartender with empty eyes makes me a storm in a glass,
I'm trying to explain to him that I do not know how to swim.
But something cuts his eyes, water floods his mouth,
Multi -colored fish, I feel the bottom with my feet,
It seems to be a flood, and I seem to be grateful to him,
But how I cling to the life circles for the circles under my eyes,
And I wake up, an unclear sound wakes up
I pop up, clinging my hands to my own corpse.
Outside the window early autumn, water with a taste of chloride,
Another day, not like Lorca’s poetry.
I accept it, swallow it like a pill,
Like my dead kisses.
I know all my demons, I wear them in a breast pocket.
This Ilya is called Ivan.
They, like boxers, pound me from the inside,
But instead of screaming in the mouth, only pale moths.
Demons laugh, I laugh with them.
So the replies are written for cemetery corporate parties.
On each gingerbread, the whip will grow, on the aspen - Judah,
I don't know who you are, but let us out of here.
In childhood, it seemed that he would grow up and would fly to conquer other planets,
But while I smoked a cigarette - the summer ended,
While I smoked the second - life like a snowflake melted in the palm of my hand,
It was beautiful, but I did not understand anything.
In childhood, it seemed that he would grow up and would fly to conquer other planets,
But while I smoked a cigarette - the summer ended,
While I smoked the second - life like a snowflake melted in the palm of my hand,
It was beautiful, but I'm nothing ...
