Текст песни Читает Андрей Миронов - А.П.Чехов - Анюта
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
В самом дешёвом номерке меблированных комнат «Лиссабон» из угла в угол ходил студент-медик 3-го курса, Степан Клочков, и усердно зубрил свою медицину. От неустанной, напряжённой зубрячки у него пересохло во рту и выступил на лбу пот. У окна, подёрнутого у краёв ледяными узорами, сидела на табурете его жилица, Анюта, маленькая, худенькая брюнетка лет 25-ти, очень бледная, с кроткими серыми глазами. Согнувши спину, она вышивала красными нитками по воротнику мужской сорочки. Работа была спешная... Коридорные часы сипло пробили два пополудни, а в номерке ещё не было убрано. Скомканное одеяло, разбросанные подушки, книги, платье, большой грязный таз, наполненный мыльными помоями, в которых плавали окурки, сор на полу — всё, казалось, было свалено в одну кучу, нарочно перемешано, скомкано... — Правое лёгкое состоит из трёх долей... — зубрил Клочков. — Границы! Верхняя доля на передней стенке груди достигает до 4 — 5 рёбер, на боковой поверхности до 4-го ребра... назади до spina scapulae... Клочков, силясь представить себе только что прочитанное, поднял глаза к потолку. Не получив ясного представления, он стал прощупывать у себя сквозь жилетку верхние рёбра. — Эти рёбра похожи на рояльные клавиши, — сказал он. — Чтобы не спутаться в счёте, к ним непременно нужно привыкнуть. Придётся поштудировать на скелете и на живом человеке... А ну-ка, Анюта, дай-ка я ориентируюсь! Анюта оставила вышиванье, сняла кофточку и выпрямилась. Клочков сел против неё, нахмурился и стал считать её рёбра. — Гм... Первое ребро не прощупывается... Оно за ключицей... Вот это будет второе ребро... Так-с... Это вот третье... Это вот четвёртое.... Гм.... Так-с... Что ты жмёшься? — У вас пальцы холодные! — Ну, ну... не умрёшь, не вертись... Стало быть, это третье ребро, а это четвёртое... Тощая ты такая на вид, а рёбра едва прощупываются. Это второе... это третье... Нет, этак спутаешься и не представишь себе ясно... Придётся нарисовать. Где мой уголёк? Клочков взял уголёк и начертил им на груди у Анюты несколько параллельных линий, соответствующих рёбрам. — Превосходно. Все, как на ладони... Ну-с, а теперь и постучать можно. Встань-ка! Анюта встала и подняла подбородок. Клочков занялся выстукиванием и так погрузился в это занятие, что не заметил, как губы, нос и пальцы у Анюты посинели от холода. Анюта дрожала и боялась, что медик, заметив её дрожь, перестанет чертить углём и стучать, и потом, пожалуй, дурно сдаст экзамен. — Теперь всё ясно, — сказал Клочков, перестав стучать. — Ты сиди так и не стирай угля, а я пока подзубрю ещё немножко. И медик опять стал ходить и зубрить. Анюта, точно татуированная, с чёрными полосами на груди, съёжившись от холода, сидела и думала. Она говорила вообще очень мало, всегда молчала и всё думала, думала... За все шесть-семь лет её шатания по меблированным комнатам, таких, как Клочков, знала она человек пять. Теперь все они уже покончали курсы, вышли в люди и, конечно, как порядочные люди, давно уже забыли её. Один из них живёт в Париже, два докторами, четвёртый художник, а пятый даже, говорят, уже профессор. Клочков — шестой... Скоро и этот кончит курс, выйдет в люди. Несомненно, будущее прекрасно, и из Клочкова, вероятно, выйдет большой человек, но настоящее совсем плохо: у Клочкова нет табаку, нет чаю, и сахару осталось четыре кусочка. Нужно как можно скорее оканчивать вышиванье, нести к заказчице и потом купить на полученный четвертак и чаю и табаку. — Можно войти? — послышалось за дверью. Анюта быстро накинула себе на плечи шерстяной платок. Вошёл художник Фетисов. — А я к вам с просьбой, — начал он, обращаясь к Клочкову и зверски глядя из-под нависших на лоб волос. — Сделайте одолжение, одолжите мне вашу прекрасную девицу часика на два! Пишу, видите ли, картину, а без натурщицы никак нельзя! — Ах, с удовольствием! — согласи |
|
In fact a cheap rooming house number plates " Lisbon " from corner to corner walked medical student 3rd year , Stepan Klotchkov and diligently crammed his medicine. From the relentless , intense zubryachki his mouth was dry and acted on his forehead sweat .
At the window , at the edges of the ice podёrnutogo patterns, sat on a stool his lodger , Annie, a thin little brunette of 25 , very pale, with mild gray eyes. Bent back, she embroidered in red thread on the collar men's shirts . The work was hasty ... Corridor clock hoarsely struck two in the afternoon, and in the number plates have not been removed. Crumpled blanket , scattered cushions , books, clothes , dirty big bowl filled with mud soap , in which floated butts , litter on the floor - all seemed to be lumped together , deliberately mixed up , crumpled ...
- The right lung consists of three parts ... - crammed shreds. - Borders ! Upper lobe of the front wall of the chest up to 4 - 5 ribs, on the side surface to the 4th rib ... back to the spina scapulae ...
Tuft , trying to imagine just read , raised his eyes to the ceiling. Without getting a clear picture , it became to probe through the vest at the top edges .
- These ribs are like a piano key , - he said. - To avoid confusion in the long run , they will certainly need to get used to. Have poshtudirovat skeleton and a live person ... Come on , Annie, Let me orient !
Annie left embroidery , took off her blouse and straightened. Tuft sat down opposite her, frowned and began to count her ribs.
- Um ... first edge ... It is not detectable at the clavicle ... This will be the second edge ... So ... this is a third ... this is the fourth .... Um .... That's a ... What do you zhmёshsya ?
- You have cold fingers !
- Well, well ... do not die, do not fidget ... So, this is the third rib , and is the fourth ... you're so skinny to look at, and the edges barely detectable. This is the second ... This is the third ... No , that way confused and do not imagine it is clear ... We'll have to draw . Where is my crayon ?
Tuft took a crayon and drew on his chest Anuta several parallel lines corresponding to the edges .
- Excellent. Everything at a glance ... Well, and now you can knock . Stand -ka !
Annie got up and lifted her chin . Tuft began sounding and so absorbed in this occupation that did not see the lips, nose and fingers were blue with cold Anuta . Annie trembled and feared that a doctor , seeing her shiver , stop drawing and sounding , and then , perhaps, might pass the exam .
- Now everything is clear - said Klotchkov , stopped pounding . - You sit down and do not erase coal , while I swot still a little bit .
And physicians began to walk again and cram . Annie, just tattooed with black stripes on the chest, huddled against the cold , sat and thought . She spoke very little at all , always silent and kept thinking , thinking ...
In the six or seven years of her wanderings from one furnished room , such as Klotchkov , she knew five people . Now all they have finished their studies , people came in and, of course , as decent people have long forgotten it. One of them lives in Paris, two doctors, the fourth artist, and the fifth was said already professor. Tuft - sixth Soon ... and finish this course , will be released in people . Undoubtedly , the future perfectly , and from Klochkova probably would become a great man, but now quite bad : we Klochkova no tobacco , no tea, and sugar remains four pieces . Need as soon as possible to finish the embroidery to carry ordered it and then buy in the quarter and the resulting tea and tobacco .
- Can I come in ? - Was heard at the door .
Annie quickly threw a woolen shawl over his shoulders . Fetisov went artist .
- I have come to you with a request , - he said , referring to Klochkova and brutally looking from under hair drooping over his forehead . - Do me a favor , lend me your beautiful damsel hour or two ! I write , you see, now , and without a model can not be !
- Oh, with pleasure! - Agree
