Текст песни Юрий Коваль - Самая легкая лодка в мире
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
С детства я мечтал иметь тельняшку и зуб золотой. Хотелось идти по улице, открывать иногда рот, чтоб зуб блестел, чтоб прохожие видели, что на мне тельняшка, и думали: "Это морской волк". В соседнем дворе жил ударник Витя Котелок. Он не был ударником труда. Он был ударник-барабанщик. Он играл на барабане в кинотеатре "Ударник". Все верхние зубы были у него золотые, а нижние — железные. Витя умел "кинуть брэк". Перед началом кино оркестр играл недолго, минут двадцать, и наши ребята мучительно ожидали, когда же Витя "кинет". Но Витя нарочно долго "не кидал". Наконец в какой-то момент, угадав своим барабанным сердцем особую паузу, он говорил громко: — Кидаю! Оркестр замирал, и в полной тишине начинал Витя тихохонько постукивать палочкой по металлическому ободу барабана и вдруг взрывался, взмахнувши локтями. Дробь и россыпь, рокоты и раскаты сотрясали кинотеатр. Витя Котелок подарил мне шикарный медный зуб и отрезал от своей тельняшки треугольный кусок, который я пришил к майке так, чтоб он светил через вырез воротника. Я расстегивал воротник и надевал зуб, как только выходил на улицу. Зуб был великоват. Я придерживал его языком и больше помалкивал, но с блеском улыбался. По вечерам ребята выносили во двор аккордеон и пели: В нашу гавань заходили корабли, Большие корабли из океана... Сумерки опускались на Москву и приносили с собой запах моря. Мне казалось, что в соседних переулках шумит прибой, и в бронзовых красках заката я видел вечное движенье волн. Распахнув пошире воротник, я бродил по Дровяному переулку, сиял зубом в подворотнях. Порывы ветра касались моего лица, я чувствовал запах водорослей и соли. Море было всюду, но главное — оно было в небе, и ни дома, ни деревья не могли закрыть его простора и глубины. В тот день, когда я пришил к майке треугольный кусок тельняшки, я раз и навсегда почувствовал себя морским волком. Но, пожалуй, я был волком, который засиделся на берегу. Как волк, я должен был бороздить океаны, а вместо этого плавал по городу на трамвае, нырял в метро. Мало приходилось мне мореходствовать. Как-то две недели проболтался в Финском заливе на посудине, которая называется "сетеподъемник", обошел Ладожское озеро на барже под названием "Луза". Шли годы, и все меньше моря оставалось для меня в небе. Никаких водорослей, никакой соли не находил я ни в Дровяном переулке, ни в Зонточном. — Выход к морю,— бормотал я про себя, гуляя по Яузе,— мне нужен выход к морю. Мне просто-напросто негде держать корабль. Вот Яуза — родная река, но попробуй тут держать корабль — невозможно. Мертвый гранит, отравленные воды. Каждый год собирался я в далекое плаванье, но не мог найти подходящее судно. Покупать яхту было дороговато, строить плот — громоздко. — Купи резиновую лодку,— советовал старый друг художник Орлов. — Мне нужно судно, а не надувное корыто. К тому же хочется придумать что-то свое, необычное. — Сделай корабль из пустых бутылок. В каждую бутылку сунь по записке на случай крушения — и плыви! Целый вечер сидели мы у Орлова в мастерской, что находится как раз у Яузских ворот, и придумывали корабли и лодки из разных материалов — птичьих перьев, разбитых гитар и даже членских билетов спортивного общества "Белая лебедь". — В Москве невозможно держать корабль,— сказал наконец Орлов.— Какой тут корабль? Стены, машины, троллейбусы. Тебе нужен выход к морю. — Конечно! — крикнул я.— Выход к морю! Я задыхаюсь без выхода к морю и нигде не могу его найти. А Яуза — это не выход. — Яуза — прекрасный выход. Построил бы корабль и поплыл прямо из мастерской. Но держать здесь корабль невозможно. Строй лодку — корабля тебе в жизни не видать. И вдруг мне пришла в голову некоторая мысль. Я вздрогнул, сжал зубы, но мысль все-таки легко выскочила наружу: — Я построю лодку, но только самую легкую в мире. Смотрите также:
Все тексты Юрий Коваль >>> |
|
Since childhood, I dreamed of having a vest and a gold tooth. I wanted
walk down the street, sometimes open your mouth so that the tooth shines, so that
passers-by saw that I was wearing a vest and thought: "This is a sea
wolf".
The drummer Vitya Kotelok lived in the neighboring yard. He was not
drummer of labor. He was a drummer-drummer. He played on
drum in the "Drummer" cinema. He had all the upper teeth
gold, and the lower ones are iron. Vitya knew how to "throw a break".
Before the movie began, the orchestra played for a short time, about twenty minutes, and
our guys were painfully waiting for Vitya to "throw".
But Vitya deliberately "did not throw" for a long time.
Finally at some point, guessing with my drum heart
special pause, he spoke loudly: - I'm leaving!
The orchestra froze, and in complete silence Vitya began quietly
tap the metal rim of the drum with a stick and suddenly
exploded, flapping his elbows. Shot and scattering, rumbles and
the rumble shook the cinema.
Vitya Kotelok gave me a gorgeous copper tooth and cut off
a triangular piece of my vest, which I sewed to the shirt
so that it shines through the collar.
I unbuttoned my collar and put on a tooth as soon as I went out on
the street.
The tooth was too big. I held it with my tongue and more
kept quiet, but smiled brilliantly. In the evenings, the guys carried
into the yard the accordion and sang:
Ships came to our harbor, Big ships from the ocean ...
Twilight fell on Moscow and brought with it the smell of the sea.
It seemed to me that the surf was rustling in the neighboring lanes, and in
the bronze colors of the sunset I saw the perpetual motion of the waves.
Opening my collar wider, I wandered along Drovyanoy lane,
shone with a tooth in the doorways. Gusts of wind touched my face, I
could smell algae and salt.
The sea was everywhere, but the main thing - it was in the sky, and not at home,
no trees could cover its vastness and depth.
The day I sewed a triangle piece to my shirt
vests, I once and for all felt like a sea wolf.
But, perhaps, I was a wolf who sat on the shore. how
wolf, I was supposed to sail the oceans, and instead
city on the tram, dived in the subway.
I had little to sail. Somehow two weeks
blabbed in the Gulf of Finland on a vessel called
"net elevator", walked around Lake Ladoga on a barge called
"Pocket".
As the years passed, less and less sea remained in the sky for me.
I did not find any algae, no salt in Drovyany
lane, nor in Zontochny.
- Access to the sea, - I muttered to myself, walking along the Yauza, - I
need access to the sea. I just have nowhere to keep the ship.
Here is the Yauza - the native river, but try to keep the ship here -
impossible. Dead granite, poisoned waters.
Every year I was going on a long voyage, but I could not find
suitable vessel. It was expensive to buy a yacht, to build a raft
- cumbersome.
- Buy a rubber boat, - advised an old friend of the artist
Orlov.
“I need a boat, not an inflatable trough. In addition, I want
come up with something of your own, unusual.
- Make a ship out of empty bottles. In each bottle put on
a note in case of a crash - and swim!
The whole evening we sat with Orlov in the workshop, which is
just at the Yauzsky gate, and they came up with ships and boats from
different materials - bird feathers, broken guitars and even
membership cards of the sports society "White Swan".
“It’s impossible to keep a ship in Moscow,” he said at last.
Orlov. - What kind of ship is there? Walls, cars, trolleybuses. You
need access to the sea.
- Sure! - I shouted. - Access to the sea! I suffocate without
landlocked and can't find it anywhere. And Yauza is not
exit. - Yauza is a great way out. Would build a ship and
swam straight out of the workshop. But keep the ship here
impossible. Build a boat - you will never see a ship in your life.
And suddenly a thought occurred to me. I shuddered
clenched his teeth, but the thought still easily jumped out:
- I will build a boat, but only the lightest in the world.
