Текст песни Юрий Насыбуллин - Презрев и троны и короны
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Презрев и троны и короны, Мысль человечья не молчала. Пророков, словно прокаженных, Толпа камнями забивала. Скрипела дыба и колодки, Тех, кто не падал на колени, Кто не мирился с кляпом в глотке, Вели в костер, на плаху, к стенке. Так миром управляла сила, Жестокой утверждаясь твердью, Был на кресте распят Мессия За страстный подвиг милосердья, Пусть чернь галдела оголтело, Пусть ликовали фарисеи, Прибить гвоздями можно тело, Но не дано распять идею. На рясе правящего клана Инакомыслия заплата. Прижечь зияющую рану, Прижечь ее костром догмата! И век, как день, явился судный, И в нем костров зловещих краски, И был сожжен Джордано Бруно, Ян Гус и Иероним Пражский. От углей, что дымятся тлея, Разит насилием над верой И «отреченье» Галилея, И «покаяние» Вольтера. Во все века была в опале Любая тень любых сомнений, Инакомыслие считали Наитягчайшим преступленьем. Но те, кто шел по наши души, Не пятились, не отвернули, И пулей захлебнулся Пушкин, И Лермонтов не минул пули. Мне говорят: «Век боли сгинул, Прошла пора убийств и ссылок» Но память мне морозит спину, Как взгляд, направленный в затылок. И тени лагерных бараков Легли на землю, словно шрамы, Зажатым словом Пастернака, Предсмертным вскриком Мандельштама. Мне говорят: «К чему бередить, Ту, свежевправленную грыжу?» Я должен помнить, чтобы верить, Я должен верить, чтобы выжить. Поэтов травят и пророков Во все века, как иноверцев, Не потому ли жизнь до срока Высоцкий выхрипел из сердца? Надеюсь, время лихолетья Ушло, как парусники в море, В конце двадцатого столетья Удел мессий не будет горек? Смотрите также:
Все тексты Юрий Насыбуллин >>> |
|
Despising both thrones and crowns,
Human thought was not silent.
Prophets like lepers
The crowd was stoning.
The rack and pads creaked,
Those who did not fall to their knees
Who did not put up with a gag in the throat,
They led into the fire, to the chopping block, to the wall.
So the world was ruled by power
Asserting cruel firmament
The Messiah was crucified on the cross
For a passionate feat of mercy,
Let the rabble go wild,
Let the Pharisees rejoice,
You can nail down the body,
But it is not given to crucify the idea.
On the cassock of the ruling clan
Dissent is a patch.
Burn the gaping wound
Burn her with the fire of dogma!
And the age of judgment appeared like a day,
And in it there are fires of ominous paint,
And Giordano Bruno was burned,
Jan Hus and Jerome of Prague.
From the embers that smoke smolders,
Stabs with violence against faith
And Galileo's "renunciation"
And Voltaire's "repentance."
In all ages has been in disgrace
Any shadow of any doubt
Dissent was considered
The gravest crime.
But those who walked through our souls
They didn't back up, didn't turn away,
And Pushkin choked with a bullet,
And Lermontov did not pass the bullet.
They say to me: “The age of pain is gone,
The time for murders and exiles has passed "
But memory freezes my back
Like a gaze directed to the back of the head.
And the shadows of the camp barracks
Lay on the ground like scars
Pasternak's clutched word,
Mandelstam's dying cry.
They say to me: “Why bother,
That freshly corrected hernia? "
I have to remember to believe
I have to believe in order to survive.
Poets are persecuted and prophets
In all ages, as gentiles,
Isn't that why life is before the deadline
Vysotsky wheezed out of the heart?
Hope time of trouble
Gone like sailboats at sea
Late twentieth century
Will the lot of the messiahs not be bitter?
