Я помню много раз, когда я был еще ребенком,
Как я играл в том старом доме на ферме.
С креслами-качалками и скрипучими лестницами, все частички ее мира,
И огонь в ее комнате, чтобы согреть нас.
Потому что в доме Мими никто не чужой,
Потому что любовь поселилась в ее сердце.
И у нее такая заразительная манера смеяться вслух.
Это забирает мою боль и освещает тьму.
И сейчас мы уже не так молоды, как тогда, когда я там все время играл,
И визиты казались слишком редкими и далекими друг от друга,
Но жизнь продолжается в доме Мими, и мысленно я там,
С огнем в ее комнате, чтобы согреть нас.
Потому что в доме Мими никто не чужой,
Потому что любовь поселилась в ее сердце.
И у нее такая заразительная манера смеяться вслух.
Это забирает мою боль и освещает тьму.
И когда я останавливаюсь и думаю о том, как она стареет,
Растет сильной и изящной в своем Боге.
Ну, вы знаете, это избавляет меня от страха старения;
Кажется, она знает секрет, что мы никогда не расстанемся.
Потому что в доме Мими никто не чужой,
Потому что любовь поселилась в ее сердце.
И у нее такая заразительная манера смеяться вслух.
Это забирает мою боль и освещает тьму.
Да, у нее такая заразительная манера смеяться вслух.
Это забирает мою боль и освещает тьму.