Вот Петербург забастовался,
По всем заводам тишина,
Не слышно шума, стоп машина,
И нет рабочих у станка.
Поэт, воспой, где твоя лира,
Воспой сей грозный океан!
Бушует Северна Пальмира,
Как огнедышащий вулкан.
Какие страсти возбудили
Великих нарвскиих сынов?
Куда они толпой спешили
Из мрачных каменных домов?
Шли к государю с челобитной,
Вперёд же всех Гапон их шёл,
Его оружье – крест с молитвой,
Как пастырь, стадо свое вёл.
«Эй, стоп, народ, куда вы прётесь? –
Им грубо крикнул офицер. –
Не то под плеть вы попадётесь,
Расправлюсь с вами я теперь».
«Зачем назад? К царю нам нужно,
Идём вот просьбу подавать», -
Толпа в ответ, сомкнувшись дружно.
«Так вы, мерзавцы, бунтовать?
Им офицер кричит от гнева
Сжимая грозно кулаки.
Стой! Смирно! Поворот налево!
Батальон, вперед! В штыки!»
Творец небесный, что тут стало!
Какая бойня началась!
Штыков щетина засверкала,
Толпа со страхом поднялась.
Казалось, звери, а не люди
Так беззащитных бить могли,
Штыки ломали спины, груди,
Немалы жертвы полегли
Священник – «первый друг народа»
Он, удирая, прокричал.
«Вперёд, друзья, вас ждёт свобода!»
Сказал: «Прощайте…» и удрал.
Столицу обнял ужас горя,
Весь Нарвский трупами покрыт,
Невинной крови льется море,
Позор тиранам, вечный стыд.
Манеж телами завалили, -
Хватила дела палачам,
Они на кладбище возили
Вагоны мёртвых по ночам.
|
|
