Текст песни Валентин Клементьев - Николай Тряпкин - Стихи о борьбе с религией
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Стихи о борьбе с религией Раз приходит отец – вечерком, с трудового ристанья, Покрутил моё ухо и чуть посвистал «Ермака». «Ты слыхал, удалец? Получил я сегодня заданье – Завтра храм разгружать. Пресвятых раскулачим слегка». «А что будет потом?» – «А потом-то кратки уже сборы: С полутонны взрывчатки – и вихорь к седьмым небесам. Заходи-ка вот завтра. Заглянешь там в Божьи каморы. Покопаешься в книгах. Сварганю что-либо и сам». А во мне уже юность звенела во все сухожилья И взывала к созвездьям и к вечным скрижалям земли. А за полем вечерним, расправив закатные крылья, Византийское чудо сияло в багряной пыли. Я любил эти главы, взлетавшие к высям безвестным, И воскресные звоны, и свист неуёмных стрижей. Этот дедовский храм, украшавший всю нашу окрестность И всю нашу юдоль освящавший короной своей! Пусть не чтил я святых и, на церковь взглянув, не крестился, Но, когда с колокольни звала голосистая медь, Заходил я в притвор, и смиренно в дверях становился, И смотрел в глубину, погружённую в сумрак на треть. Замирала душа, и дрожало свечное мерцанье, А гремящие хоры свергали волну за волной. И всё чудилось мне, что ступил я в предел Мирозданья И что вечность сама возжигала огни предо мной. Нет, не с Богом я был и не в храме стоял деревенском, И душа замирала совсем под другим вольтажом. Эти вещие гимны, летящие к высям вселенским! Это бедное сердце, омытое лучшим дождём!.. И пришёл я туда – посмотреть на иную заботу! Не могу и теперь позабыть той печальной страды, – Как отцовские руки срывали со стен позолоту, Как отцовский топор оставлял на иконах следы. Изломали алтарь, искрошили паркетные плиты, И горчайшая пыль закрывала все окна кругом. И стояли у стен наши скорбные тётки Улиты, Утирая слезу бумазейным своим лоскутком. А потом я смотрел, как дрожали отцовские руки, Как напарник его молчаливо заглатывал снедь… Ничего я не взял, ни единой припрятанной штуки, И смотрел по верхам, чтобы людям в глаза не смотреть. Я любил эти своды, взлетавшие к высям безвестным, И воскресные хоры, и гулы со всех ступеней… Этот дедовский храм, возведённый строителем местным И по грошику собранный в долах Отчизны моей! И смотрел я туда, где сновало стрижиное племя, Залетая под купол, цепляясь за каждый карниз. И не знал я тогда, что запало горчайшее семя В это сердце моё, что грустило у сваленных риз. И промчатся года, и развеется сумрак незнанья, И припомнится всё – этот храм, и топор, и стрижи, – И про эти вот стены сложу я вот это сказанье И высокую Песнь, что споётся у этой межи. Пусть послухает внук – и на деда не смотрит столь криво: Хоть и робок бывал, а любил всё же правду старик!.. Ты прости меня, Боже, за поздние эти порывы И за этот мой горестный крик. Стихотворение Николая Тряпкина в прочтении народного артиста России Валентина Клементьева. видео подготовлено Бюро пропаганды художественной литературы СП России реж.И.Панкова. музыка И.С.Баха |
|
Poems about the fight against religion
Once the father comes - in the evening, from a laboring stare,
He twisted my ear and whistled a little "Ermak".
“Have you heard, bold man? I got an assignment today -
To unload the church tomorrow. We will dispossess the most holy ones a little. "
"What's next?" - “And then the fees are short:
With half a ton of explosives - and a whirlwind to the seventh heaven.
Come in tomorrow. You will look into God's chambers there.
Dig into the books. I'll make something myself. "
And in me my youth was already ringing with all the sinews
And she cried out to the constellations and to the eternal tablets of the earth.
And beyond the evening field, spreading its sunset wings,
The Byzantine miracle shone in the crimson dust.
I loved these chapters flying to unknown heights
And Sunday bells, and the whistle of irrepressible swifts.
This grandfather's temple that adorned our entire neighborhood
And who consecrated all our vale with his crown!
Even if I did not honor the saints and, looking at the church, I was not baptized,
But when the loud brass called from the bell tower,
I went into the porch, and humbly stood at the door,
And he looked into the depth, immersed in twilight for a third.
The soul froze, and the candle flicker trembled,
And the thundering choirs toppled wave after wave.
And it all seemed to me that I had stepped into the limit of the Universe
And that eternity itself kindled fires before me.
No, I was not with God and I did not stand in a village church,
And the soul froze under a completely different voltage.
These prophetic hymns flying to the heights of the universal!
This poor heart, washed in the best rain! ..
And I came there - to look at a different concern!
Even now I cannot forget that sad suffering, -
As father's hands tore off the gilding from the walls,
Like my father's ax left marks on the icons.
Broke the altar, crumbled the parquet slabs
And the bitter dust covered all the windows around.
And our sorrowful aunts of Julitta stood at the walls,
Wiping a tear with his boozy shred
And then I watched my father's hands tremble
As a partner, he silently swallowed food ...
I took nothing, not a single hidden thing
And he looked at the top so as not to look people in the eye.
I loved these vaults flying up to unknown heights,
And Sunday choirs, and hums from all steps ...
This grandfather's temple, built by a local builder
And collected pennies in the dales of my Fatherland!
And I looked to where the swift tribe scurried,
Flying under the dome, clinging to every cornice.
And I did not know then that the bitter seed was sunk
Into this my heart, which was sad at the piled-up vestments.
And the years will fly by, and the gloom of ignorance will dissipate,
And everything will be remembered - this temple, and the ax, and the swifts, -
And about these walls, I will lay down this story
And the high Song that will be sung at this border.
Let the grandson hear - and he doesn't look at his grandfather so crookedly:
Although he was timid, the old man still loved the truth! ..
Forgive me, God, for these late impulses
And for this sorrowful cry of mine.
Nikolai Tryapkin's poem as read by the People's Artist of Russia Valentin Klementyev. the video was prepared by the Bureau of the Promotion of Fiction of the Russian Union, directed by I. Pankova. music by J.S.Bach
