Текст песни Валентин Сильвестров - 4 песни на стихи Мандельштама
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
4 песни на стихи Мандельштама для голоса и фортепиано (1982) посвящается Сергею Яковенко Сергей Яковенко (баритон) Валентин Сильвестров (фортепиано) Москва, 1986 год 1 Колют ресницы, в груди прикипела слеза. Чую без страху, что будет и будет гроза. Кто-то чудной меня что-то торопит забыть. Душно, — и всё-таки до смерти хочется жить. С пар приподнявшись на первый раздавшийся звук, Дико и сонно ещё озираясь вокруг, Так вот бушлатник шершавую песню поёт В час, как полоской заря над острогом встаёт. 2 Я не знаю, с каких пор Эта песенка началась — Не по ней ли шуршит вор, Комариный звенит князь? Я хотел бы ни о чём Ещё раз поговорить, Прошуршать спичкой, плечом Растолкать ночь — разбудить. Раскидать бы за стогом стог — Шапку воздуха, что томит; Распороть, разорвать мешок, В котором тмин зашит. Чтобы розовой крови связь, Этих сухоньких трав звон, Уворованная нашлась Через век, сеновал, сон. 3 За гремучую доблесть грядущих веков, За высокое племя людей Я лишился и чаши на пире отцов, И веселья, и чести своей. Мне на плечи кидается век-волкодав, Но не волк я по крови своей, Запихай меня лучше, как шапку, в рукав Жаркой шубы сибирских степей. Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы, Ни кровавых кровей в колесе, Чтоб сияли всю ночь голубые песцы Мне в своей первобытной красе, Уведи меня в ночь, где течёт Енисей И сосна до звезды достаёт, Потому что не волк я по крови своей И меня только равный убьёт. 4 Поит дубы холодная криница, Простоволосая шумит трава, На радость осам пахнет медуница. О, где же вы, святые острова, Где не едят надломленного хлеба, Где только мёд, вино и молоко, Скрипучий труд не омрачает неба И колесо вращается легко. Смотрите также:
Все тексты Валентин Сильвестров >>> |
|
4 Songs on Mandelstam's Poems for Voice and Piano (1982)
dedicated to Sergey Yakovenko
Sergey Yakovenko (baritone)
Valentin Sylvestrov (piano)
Moscow, 1986
1
They prick eyelashes, a tear has stuck in the chest.
I feel without fear that there will be a thunderstorm.
Someone wonderful wants me to forget something.
Stuffy, - and yet you want to live to death.
With the steam rising to the first sound
Looking around wildly and sleepily
So the pea jacket sings a rough song
At an o'clock, as a strip of dawn rises above the prison.
2
I do not know since when
This song has begun -
Is a thief rustling on her
The mosquito rings the prince?
I would like about nothing
Talk again
Grind a match, shoulder
Push the night - wake up.
To throw a stack behind a stack -
A cap of air that languishes;
Tear apart, tear the bag,
In which caraway is sewn up.
To pink blood connection,
These dry grasses ringing
Found stolen
A century later, hayloft, sleep.
3
For the explosive valor of centuries to come
For a high tribe of people
I lost my cup at the feast of my fathers,
And fun and honor.
A wolfhound rushes to my shoulders,
But I am not a wolf in my blood
Cram me better like a hat in my sleeve
Hot coats of the Siberian steppes.
So as not to see a coward or flimsy mud
No bloody blood in the wheel
So that blue foxes shine all night
To me in its primeval beauty
Lead me to the night where the Yenisei flows
And the pine tree reaches the star
Because I'm not a wolf in my blood
And only an equal will kill me.
4
The Oakland is cold
Just-haired grass rustles
To the joy of wasps, the Lungwort smells.
Oh, where are you, holy islands
Where they don’t eat broken bread
Where only honey, wine and milk
Squeaky labor does not cloud the sky
And the wheel spins easily.
