Текст песни Edgar Allan Poe Music Version - The Raven
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
The Raven Once upon a midnight dreary, while I pondered, week and weary, Over many a quaint and curious volume of forgotten lore- While I nodded, nearly napping, suddenly there came a tapping, As of some one gently rapping, rapping at my chamber door. “'Tis some visitor,” I muttered, “tapping at my chamber door- Only this and nothing more.” Ah, distinctly I remember, it was in the bleak December, And each separate dying ember wrought its ghost upon the floor. Eagerly I wished the morrow;-vainly I had sought to borrow From my books surcease of sorrow - sorrow for the lost Lenore- For the rare and radiant maiden whom the angels name Lenore- Nameless here for evermore. And the silken, sad, uncertain rustling of each purple curtain Thrilled me - filled me with fantastic terrors never felt before; So that now, to still the beating of my heart, I stood repeating, “'Tis some visitor entreating entrance at my chamber door- Some late visitor entreating entrance at my chamber door; - This it is and nothing more.” Presently my soul grew stronger; hesitating then no longer, “Sir,” said I, “or Madam, truly your forgiveness I implore; But the fact is I was napping, and so gently you came rapping, And so faintly you came tapping, tapping at my chamber door, That I scarce was sure I heard you” - here I opened wide the door: - Darkness there and nothing more. Deep into that darkness peering, long I stood there wondering, fearing, Doubting, dreaming dreams no mortal ever dared to dream before; But the silence was unbroken, and the stillness gave no token, And the only word there spoken was the whispered word, “Lenore?” This I whispered, and an echo murmured back the word, “Lenore!” Merely this and nothing more. Back into the chamber turning, all my soul within me burning, Soon again I heard a tapping somewhat louder than before. “Surely,” said I, “surely that is something at my window lattice; Let me see, then, what thereat is, and this mystery explore- Let my heart be still a moment, and this mystery explore; - 'Tis the wind and nothing more!” Open here I flung the shutter, when, with many a flirt and flutter, In there stepped a stately Raven of the saintly days of yore; Not the least obeisance made he; not a minute stopped or stayed he; But, with mien of lord or lady, perched above my chamber door- Perched upon a bust of Pallas just above my chamber door- Perched, and sat, and nothing more. Then this ebony bird beguiling my sad fancy into smiling, By the grave and stern decorum of the countenance it wore, “Though the crest be shorn and shaven, thou,” I said, “art sure no craven, Ghastly grim and ancient Raven wandering from the Nightly shore- Tell me what thy lordly name is on the Night's Plutonian shore!” Quoth the Raven, “Nevermore.” Much I marvelled this ungainly fowl to hear discourse so plainly, Though its answer little meaning-little relevancy bore; For we cannot help agreeing that no living human being Ever yet was blessed with seeing bird above his chamber door- Bird or beast upon the sculptured bust above his chamber door, With such name as “Nevermore.” But the Raven, sitting lonely on the placid bust, spoke only That one word, as if his soul in that one word he did outpour. Nothing further then he uttered-not a feather then he fluttered- Till I scarcely more than muttered, “Other friends have flown before- On the morrow he will leave me, as my Hopes have flown before.” Then the bird said, “Nevermore.” Startled at the stillness broken by reply so aptly spoken, “Doubtless,” said I, “what it utters is its only stock and store, Caught from some unhappy master whom unmerciful Disaster Followed fast and followed faster till his songs one burden bore- Till the dirges of his Hope that melancholy burden bore Of 'Nev |
|
Ворон
Однажды в полночь мрачный, а я задумался, неделю и усталый,
За многие причудливый и любопытных объемов забытых lore-
В то время как я кивнул, почти врасплох, неожиданно пришел разговоров,
По какой-то тихонько рэп, рэп в дверь моей комнаты.
"'Это некоторые посетитель," пробормотал я ", нажав на моей камере на двери
не только это, и ничего больше. "
Ах, отчетливо помню, это было в мрачной декабря
И каждый отдельный умирает уголек из кованого его призрак на полу.
С нетерпением я пожелал завтра; -vainly я стремился занимать
Из моих книг прекращаться печали - печаль для потерянной Lenore-
Для редких и сияющей девы, которых ангелы называют Lenore-
Безымянная здесь на веки.
И шелковый, грустно, шорох каждого фиолетовый занавес
Восхищенный меня - наполнила меня фантастические ужасы никогда не чувствовал раньше;
Так что теперь, по-прежнему избиение моего сердца, я стоял повторяя,
"'Это некоторые посетителя умоляя вход в мою комнату дверь-
Некоторые поздно посетитель умоляя вход в дверь моей комнаты; -
Это он, и больше ничего. "
В настоящее душа моя крепла; колеблясь затем уже нет,
"Сэр," сказал я, "или мадам, поистине твое прощение, умоляю;
Но факт я дремал, и так нежно вы пришли рэп,
И так слабо Вы приехали разговоров, нажав на дверь моей комнаты,
То, что я мало был уверен, что слышал, что вы "- здесь я распахнул дверь: -
Темнота там и ничего больше.
Глубоко в этой темноте пиринга, долго я стоял там интересно, опасаясь,
Сомнение, не мечтая сны не смертный не смел мечтать, прежде чем;
Но тишина была сплошная, и тишина не дал знак,
И только слово есть языков было шепотом слово, "Ленор"?
Это прошептала я, и эхо пробормотал назад слово "Lenore!"
Просто это и ничего больше.
Вернуться в камеру поворотом, вся моя душа внутри меня горит,
Вскоре я снова услышал нажав несколько громче, чем раньше.
"Конечно," сказал я, "конечно, что-то в моем окне решетки;
Позвольте мне видеть, то, то, что этих заседаниях есть, и эта тайна explore-
Пусть будет сердце мое еще момент, и эта тайна исследовать; -
'Это ветер, и ничего больше! "
Открыть здесь я бросил затвора, когда, со многими флирт и флаттера,
В там ступил величественный Ворон из святых дней былого;
Не менее поклон сделал он; не остановился минут или он остался;
Но, с миной господина или дамы, расположенный над моей камере дверь-
Расположенный на бюст Паллады над моей камере дверь-
не Возвышаясь, и сел, и ничего больше.
Тогда это черное птица начинка моего печальная фантазии в улыбаясь,
К могиле и кормовой приличия в лице его носил,
"Хотя гребень быть остриженной и выбрит, ты," сказал я, "Искусство уверен Нет трусливое,
Жуткий мрачным и древний Ворон странствующий из Nightly береговых
Скажи мне, что твой барское имя на берегу Плутона Ночного! "
Ворон ", Никогда".
Большая Я удивился этой несуразной птиц, чтобы услышать беседу так явно,
Хотя его ответ мало смысла, мало релевантности ствола;
Мы не можем помочь не соглашаясь, что нет в живых человека
С тех же был благословлен видеть птицу над его камере дверь-
Птица или зверь на скульптурным бюстом выше его двери палаты,
С таким именем, как "Никогда".
Но Ворон, сидя одиноко на спокойный бюст, говорила только
Это одно слово, как будто его душа в этом одном слове он сделал вылить.
Ничего дальше, то он не произнес не-перо, то он fluttered-
Пока я едва больше, чем пробормотал, "Другие друзья полетели перед-
На завтра он оставит меня, как мои надежды пролетели, прежде чем ".
И сказал птица, "Никогда".
Пораженный в тишине нарушен ответ так метко говорил,
"Несомненно," сказал я, "то, что он произносит это его только запас и магазин,
Оказавшись с какой-то несчастного хозяина, которого безжалостный бедствий
Круги быстро и последующим быстрее пока его песни одну бременем bore-
До панихид его Надежды этой печальной отверстие бремени
Из «Невада
