Текст песни Els amics de les arts - Jean-Luc
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Ens vam retrobar una nit d'estiu en un cicle especial de cinema francès a la fresca. El meu plan era tornar aviat però al final tot es va anar allargant i els dos vam decidir sortir de gresca. Se'ns va fer tard. Va dir: "No agafis pas el cotxe. Si vols et pots quedar, que al pis hi tinc quarto exprés per convidats". "Et deixo aquí sobre un cobrellit perquè ara no però després fot rasca, ja veuràs. Si tens gana o vols aigua tu mateix pots fer com si fossis a casa". La manera com va dir bona nit i va picar l'ullet era fàcilment mal interpetable. Vaig augurar una nit per a la posteritat, fer un cim, fer un vuit mil, fer quelcom difícilment igualable. Però allà no passava res, només aquell silenci trencat pel meu somier. Potser no era el seu tipus, millor que no fes res. I en una paret al fons imprès en blanc i negre hi havia un pòster d'en Godard. Potser ell em podria dir-me perquè em ballava el cap. Ai Jean-Luc!, ai Jean-Luc!, vull entendre-ho però no puc. Ell va dir que en casos com aquests no es tracta de ser més guapo o més lleig sinó d'estar convençut de fer-ho. Jo vaig dir-li: "Ja, però si ara hi vaig i ella no vol després què? Després tot això acaba siguent un rotllo patatero". Em va convidar a fumar i en un plano-seqüència una frase magistral "Una dona és una dona. No et preocupis, tant se val". L'endemà vam esmorzar, ni tan sols vaig mirar-la i a l'hora de marxar ella em va fer un petó que encara no sé interpretar. Ai Jean-Luc!, ai Jean-Luc!, vull entendre-ho però no puc. Смотрите также:
Все тексты Els amics de les arts >>> |
|
Однажды летним вечером мы снова встретились в специальном цикле французского кино под открытым небом. Мой план состоял в том, чтобы вернуться в ближайшее время, но в итоге все стало длиннее, и мы решили пойти на вечеринки. Становилось поздно. Он сказал: «Не бери машину. Если хочешь, ты можешь остаться, у меня есть экспресс-комната для гостей на полу».
«Я оставляю тебя здесь на одеяле, потому что не сейчас, а потом чертовски царапина, вот увидишь. Если ты голоден или хочешь воды сам, можешь притвориться, что ты дома»
То, как он пожелал спокойной ночи и подмигнул, было легко неверно истолковать. Я угадал ночь для потомков, чтобы сделать вершину, сделать восемь тысяч, сделать что-то едва ли равное.
Но там ничего не происходило, только та тишина, нарушенная пружиной моей коробки. Может быть, он не в его вкусе, тебе лучше ничего не делать. А на стене на заднем плане, напечатанной черно-белым, был плакат Годара. Может быть, он мог бы сказать мне, почему он качал моей головой.
О, Жан-Люк! О, Жан-Люк! Я хочу понять, но не могу.
Он сказал, что в подобных случаях дело не в том, чтобы быть красивее или страшнее, а в том, чтобы быть убежденным в этом. Я сказал: «Да, но если я пойду туда сейчас, а она не хочет, что после? Тогда все закончится картофельным рулетом».
Он пригласил меня покурить и в кадре мастерскую фразу: «Женщина есть женщина. Не волнуйтесь, это не имеет значения».
На следующий день мы завтракали, я даже не смотрел на нее, и когда я уходил, она поцеловала меня, что я до сих пор не знаю, как интерпретировать.
О, Жан-Люк! О, Жан-Люк! Я хочу понять, но не могу.
