Текст песни RAMIUM - Лирика счастливого детства
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Лирика счастливого детства. I куплет. Идеология демагогов, забытых богом, уже не нова: Мы преклоняем колено пред теми, кто оказался не очень строгим, Кто на пороге тысячелетий впитал своевременно силу распада, Такие в то время уже осмелели, и тысячами отбивались от стада. Наши отцы вспоминают эру размеренного дефицита, Где осуждения люди боялись, и оставались поэтому сыты. Плитами вымощенные дороги служили артериями советов, Каждый имел свое место под солнцем и уважал деяния дедов. Когда кумирами нашими были молодой Гагарин и Шолохов, Мы по нейроновым сетям телепортировали олово. Когда расчеты Циолковского ценились дороже золота. Эта эпоха эпохально разбита капитала молотом. Замолвите за меня словечко, эй вы там, на небесах! И я желаю тайно пайку и занять ваши места. Затасканы ласками и гримасы на наших масках И вместе идем дорогой не желтого кирпича, а серой краски. Припев: Багровые небеса. Далекие звезды. Закрыты мои глаза. Для нас уже поздно. Потерянные слова. Раскрошено сердце. Таким его помню я Счастливое детство II куплет. Рожден на бывшей территории кроваво-красного Союза, Не понаслышке знаю, как в Азов гоняли сухогрузы. Нас боялись и уважали эти люди за океаном: Кузькина мать была страшнее хиппи или растаманов. Не говорю, что было лучше, было просто по-другому, Каждый на деле был патриотом и тосковал вдалеке от дома. Железный занавес резал границу, но был выкован от страха. Нерушимые узы братства, отдать последнюю рубаху. Напрасно и давно покоятся Гумилев и Маяковский, Ведь сегодня уже не осталось сынов нравов этих жестких. Перенасытились, желеподобны, мы учим историю по фото. Заблаговременно роем место, чтобы лечь подобно шпротам. Когда Карибы пошатнулись от многотонновых ракет На флаге звездно-полосатом появился желтый цвет, Нас ненавидели, боялись, тщетно пытаясь сокрушить. Они всегда не понимали загадочной русской души. Смотрите также:
Все тексты RAMIUM >>> |
|
The lyrics of a happy childhood.
Verse I.
The ideology of demagogues, forgotten by God, is no longer new:
We bow our knees to those who were not very strict
Who, on the threshold of millennia, absorbed the power of decay in time,
Such at that time had already grown bold, and fought off the herd by the thousands.
Our fathers remember the era of measured scarcity
Where people were afraid of condemnation, and therefore remained full.
The paved roads were the arteries of the councils,
Everyone had their place in the sun and respected the deeds of their grandfathers.
When our idols were young Gagarin and Sholokhov,
We teleported tin through neural networks.
When Tsiolkovsky's calculations were worth more than gold.
This epoch was smashed by capital with a hammer.
Say a word for me, hey, you are there in heaven!
And I wish to secretly solder and take your places.
Worn out by caresses and grimaces on our masks
And together we go along the road not of yellow brick, but of gray paint.
Chorus:
Crimson skies.
Distant stars.
My eyes are closed.
It's too late for us.
Lost words.
Heart crumbled.
This is how I remember him
Happy childhood
Verse II.
Born on the former territory of the blood-red Union,
I know firsthand how dry cargo ships were driven to Azov.
We were feared and respected by these people overseas:
Kuz'ka's mother was more terrible than hippies or rastamans.
I'm not saying it was better, it was just different
Everyone was actually a patriot and yearned far from home.
The iron curtain cut the border, but was forged out of fear.
Unbreakable bonds of brotherhood, give up the last shirt.
In vain and for a long time Gumilyov and Mayakovsky rest,
After all, today there are no more sons of these tough morals.
Over-satiated, jelly-like, we learn history from photos.
We dig a place in advance to lie like sprats.
When the Caribbean staggered from multi-ton rockets
Yellow appeared on the Stars and Stripes flag
They hated us, feared us, trying in vain to crush us.
They always did not understand the mysterious Russian soul.
