Текст песни Reinhard Mey - Mein Berlin
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Ich weiß, daß auf der Straße hier kein einz'ger Baum mehr stand. Ruinen in den Himmel ragten, schwarz und leergebrannt. Und über Bombenkratern hing ein Duft von Staub und Ruß. Ich stolperte in Schuhen, viel zu groß für meinen Fuß, neben meiner Mutter her, die Feldmütze hinter den Ohr'n, es war Winter '46, ich war vier und hab' gefror'n, über Trümmerfelder und durch Wälder von verglühtem Stahl. Und wenn ich heut' die Augen schließe, seh' ich alles noch einmal. Das war mein Berlin. Den leeren Bollerwagen übers Kopfsteinpflaster zieh'n. Das war mein Berlin. Da war'n Schlagbäume, da waren Straßensperren über Nacht, dann das Dröhnen in der Luft, und da war die ersehnte Fracht der Dakotas und der Skymasters, und sie wendeten das Blatt, und wir ahnten, die Völker der Welt schauten auf diese Stadt. Da war'n auch meine Schultage in dem roten Backsteinbau, lange Strümpfe, kurze Hosen, und ich wurd' und wurd' nicht schlau. Dann der Junitag, als der Potsdamer Platz in Flammen stand, ich sah Menschen gegen Panzer kämpfen mit der bloßen Hand. Das war mein Berlin. Menschen, die im Kugelhagel ihrer Menschenbrüder flieh'n. Das war mein Berlin. Da war meine Sturm- und Drangzeit, und ich sah ein Stück der Welt, und kam heim und fand, die Hälfte meiner Welt war zugestellt. Da war'n Fenster hastig zugemauert und bei manchem Haus wehten zwischen Steinen noch die Vorhänge zum Westen raus. Wie oft hab ich mir die Sehnsucht, wie oft meinen Verstand, wie oft hab ich mir den Kopf an dieser Mauer eingerannt. Wie oft bin ich verzweifelt, wie oft stand ich sprachlos da, wie oft hab ich sie geseh'n, bis ich sie schließlich nicht mehr sah! Das war mein Berlin. Wachtürme, Kreuze, verwelkte Kränze, die die Stadt durchzieh'n. Das war mein Berlin. Da war'n die sprachlosen Jahre, dann kam die Gleichgültigkeit, alte Narben, neue Wunden, dann kam die Zerrissenheit. 70er Demos und die 80er Barrikaden, Kreuzberg brennt! An den Hauswänden Grafitti: "Steine sind kein Argument!" Hab ich nicht die Müdigkeit und die Enttäuschung selbst gespürt? Habe ich nicht in Gedanken auch mein Bündel schon geschnürt? All die Reden, das Taktieren haben mir den letzten Nerv geraubt, und ich hab doch wie ein Besses'ner an die Zukunft hier geglaubt. Das war mein Berlin. Widerstand und Widersprüche, Wirklichkeit und Utopien. Das war mein Berlin. Ich weiß, daß auf der Straße hier kein einz'ger Baum mehr stand, Ruinen in den Himmel ragten, schwarz und leergebrannt. Jetzt steh' ich hier nach all den Jahr'n und glaub es einfach nicht, die Bäume, die hier steh'n sind fast genauso alt wie ich. Mein ganzes Leben hab' ich in der halben Stadt gelebt? Was sag ich jetzt, wo ihr mir auch die andre Hälfte gebt? Jetzt steh' ich hier und meine Augen sehen sich nicht satt, an diesen Bildern, Freiheit, endlich Freiheit über meiner Stadt! Das ist mein Berlin. Gibt's ein schön'res Wort für Hoffnung, aufrecht gehen, nie mehr knien!? Das ist mein Berlin. Смотрите также:
Все тексты Reinhard Mey >>> |
|
Я знаю, что на улице не осталось ни одного дерева.
Руины взлетели в небо, черные и сгорели пустыми.
И над воронками от бомб был запах пыли и копоти.
Я споткнулся в туфлях, слишком больших для моей ноги
рядом с моей матерью, кепка за ушами,
это была зима 46 года, мне было четыре года, и я замерз,
над обломками полей и через леса из сожженной стали.
И если я закрою глаза сегодня, я увижу все снова.
Это был мой Берлин.
Потяните пустой вагон над булыжником.
Это был мой Берлин.
Были барьеры, были заграждения на ночь,
потом рев в воздухе, и появился нужный груз
Дакоты и Небесные Мастера, и они переломили ситуацию,
и мы подозревали, что народы мира смотрят на этот город.
Были также мои школьные дни в здании из красного кирпича,
длинные чулки, шорты, и я никогда не стал умным.
Затем июньский день, когда Потсдамская площадь была в огне,
Я видел людей, сражающихся с танками голыми руками.
Это был мой Берлин.
Люди, которые бегут под градом пуль от своих человеческих братьев.
Это был мой Берлин.
Был мой шторм и время стресса, и я увидел кусочек мира
и пришел домой и обнаружил, что половина моего мира была избавлена.
Было наскоро кирпичное окно, а в некоторых домах
западные занавески все еще задыхались между камнями.
Сколько раз я жаждал, сколько раз мой разум,
сколько раз я пробирался головой об эту стену.
Как часто я в отчаянии, как часто я стоял безмолвным
сколько раз я видел ее, пока наконец не увидел ее!
Это был мой Берлин.
Сторожевые башни, кресты, увядшие венки, которые бегут по городу.
Это был мой Берлин.
Потом были безмолвные годы, потом наступило равнодушие
старые шрамы, новые раны, затем наступила разрыв.
Демоверсии 70-х и баррикады 80-х, Кройцберг в огне!
На стенах дома Граффити: «Камни не аргумент!»
Разве я не чувствовал усталости и разочарования сам?
Разве у меня уже не было моего пакета в моей голове?
Все выступления, тактика отняли у меня нервы,
и я верил в будущее, как сумасшедший.
Это был мой Берлин.
Сопротивление и противоречия, реальность и утопии.
Это был мой Берлин.
Я знаю, что на улице не осталось ни одного дерева
Руины взлетели в небо, черные и сгорели пустыми.
Теперь я стою здесь после всех этих лет и просто не верю этому
деревья, которые стоят здесь, почти так же стары, как и я.
Прожил ли я всю свою жизнь в половине города?
Что я скажу теперь, когда ты отдаешь мне вторую половину?
Теперь я стою здесь, и мои глаза не удовлетворены,
в этих картинах свобода, наконец свобода над моим городом!
Это мой Берлин.
Есть ли более хорошее слово для надежды, идти прямо, никогда не становиться на колени снова?
Это мой Берлин.
