Текст песни Tamara Laporte - Famous Blue Raincoat

It's four in the morning, the end of December
I'm writing you now just to see if you're better
New York is cold, but I like where I'm living
There's music on Clinton Street all through the evening.

I hear that you're building your little house deep in the desert
You're living for nothing now, I hope you're keeping some kind of record.

Yes, and Jane came by with a lock of your hair
She said that you gave it to her
That night that you planned to go clear
Did you ever go clear?

Ah, the last time we saw you you looked so much older
Your famous blue raincoat was torn at the shoulder
You'd been to the station to meet every train
And you came home without Lili Marlene

And you treated my woman to a flake of your life
And when she came back she was nobody's wife.

Well I see you there with the rose in your teeth
One more thin gypsy thief
Well I see Jane's awake --

She sends her regards.
And what can I tell you my brother, my killer
What can I possibly say?
I guess that I miss you, I guess I forgive you
I'm glad you stood in my way.

If you ever come by here, for Jane or for me
Your enemy is sleeping, and his woman is free.

Yes, and thanks, for the trouble you took from her eyes
I thought it was there for good so I never tried.

And Jane came by with a lock of your hair
She said that you gave it to her
That night that you planned to go clear

-- Sincerely, L. Cohen

____________________________________________

Знаменитый синий дождевик

Четыре часа утра, конец декабря,
Я пишу тебе сейчас, просто чтобы узнать, лучше ли тебе.
В Нью-Йорке холодно, но мне нравится место, где я живу.
На Клинтон-Стрит музыка звучит целый вечер.

Я слышал, что ты строишь себе маленький домик в глубине пустыни.
Сейчас ты живешь без цели, и я надеюсь, ты ведешь хоть какой-нибудь учет.

Да, и Джейн пришла с прядью твоих волос.
Она сказала, что это ты дал ее ей
В ту ночь, когда решил обо всем забыть.
Удавалось ли тебе когда-нибудь обо всем забыть?

Ах, последний раз, когда мы видели тебя, ты очень постарел,
Твой знаменитый синий дождевик был порван на плече.
Ты стоял на станции, встречая каждый поезд,
И пришел домой без Лили Марлен.

Ты угостил мою женщину хлопьями своей жизни,
А когда она вернулась, она стала ничьей женой.

Ты видишься мне с розой в зубах,
Еще один мелкий воришка-цыган.
Что ж, похоже, Джейн проснулась...

Она шлет тебе привет.
А что могу сказать тебе я, мой брат, мой убийца.
Что же я могу сказать?
Пожалуй, я скучаю по тебе, пожалуй, я тебя прощаю.
Я рад, что ты встал у меня на пути.

Если ты когда-нибудь будешь здесь, ради Джейн или ради меня,
Знай, твой враг спит, а его женщина свободна.

Да, и спасибо, за тревоги, которые ты забрал из ее глаз,
Я думал, что они там во благо, поэтому я никогда не пробовал этого сделать.

И Джейн пришла с прядью твоих волос.
Она сказала, что это ты дал ее ей
В ту ночь, когда решил обо всем забыть.

--Искренне твой, Л. Коэн