Текст песни Tom Milsom - Skin
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
It was the day after my second album Painfully Mainstream was finally released. I stepped out of the shower, my fingers corrugated by the water, and saw a little white flap of skin at the tip of my thumb. I dried myself off with the damp blue towel from the floor all the while looking at this flap. It was big, a hole in my hand that wouldn’t close up on its own, made of a dead layer of myself that it was time to remove. I pulled at the flap and watched in horror as it slid the skin off my thumb whole, like a sausage casing. It hung, limp, while I instinctively tried to back away from it, but of course, it was attached to my hand and so what else could I do but keep pulling, like a glove now, all five of my fingers detached from the translucent, alien thing that my body was birthing from its surface. As it began to separate from my elbow, I felt it tear at the top of my neck. I was almost sick, but I knew I couldn’t stop pulling, so, retching and terrified, I gave tug after tentative tug until the skin slid over my shoulder and I pulled my whole arm free. I looked at the virgin limb that I’d uncovered. It was grey, like a rainy day, and my veins were pulsing at my wrist in ways I’d never seen before. All my moles had gone, as well as all the hair. It was almost like a newborn, except where babies’ arms are full of insulating fat and untrained muscle and big unthinking innocent pre-proprioceptory movements, mine was poised and predatory, making tiny, wise adjustments to its tendons as I turned it and clasped it. I pulled the rest of my torso free and stepped out of the skin, leaving it limp and puddled on the floor. My new body was bone dry, and lightweight. I felt spry after shedding a whole dead layer, and sensitive to the touch. I felt my new body for the first time. When my new skin was a week old, I sat at my piano to try starting something fresh. I was keen to see how my new body would work this out, but instead of rising to the occasion, my slimmer, streamlined fingers were skittery on the keys, ten miniature bambis on eighty-seven frozen lakes. The guitar was no better. The strings sliced my un-calloused tips and made them bleed. I was tired. Laughing made my new cheeks ache, and crying made them rashy. A week went by with no improvement and in desperation, I turned to my wardrobe. When I’d first removed the skin, I hadn’t known if it was to be of any use ever again but clever old me had had the foresight to keep it for a couple of months, just in case, and so there, airing on a hanger, were the fingers that had made all my chords before, the face that had felt all my tears before, the feet and shoulders and chest that had for nineteen years been my old translucent home. I reluctantly tugged it on. It was cold against my new skin, and heavy. It didn’t fit as tightly as it used to, and would bunch and sag, but it was fine around the fingers, and fine around the face. For a while, I was me again. Weeks passed. I wrote more songs that could have sat side-by-side with the pieces that populated Painfully Mainstream. I considered re-releasing it as a double album. Then one day, I started to deteriorate. Holes were appearing in my skin suit, first at the pits where it would disintegrate, and then around my nipples and on my neck, tiny holes at first that would grow larger and more noticeable with the wear of every passing day. It took two weeks for the suit to be in tatters, but I steadfastly refused to take it off. The more it fell apart, the more comfortable it became. The more it felt like the real me. It was a month before I noticed. With every passing day, my skin suit had been getting tighter and more contoured, and I relaxed into it, when any dermatologist could have told me that the last of the suit had slid away and what I was wearing now was my own skin, permanently darkened by the oils of the suit and gradually taught how to survive the everyday by the ever thinning layers of protection I had given it. It was different now though.
Смотрите также:
Все тексты Tom Milsom >>> |
|
Это было на следующий день после моего второго альбома больно Mainstream был окончательно освобожден. Я вышел из душа, мои пальцы гофрированные водой, и увидел маленькую белую лоскут кожи на кончике моего пальца. Я высушил себя прочь с влажной голубой полотенце с пола все время, глядя на эту лоскута. Это был большой, отверстие в моей руке, что бы не закрыть на себе, сделана из мертвого слоя себе, что это было время, чтобы удалить. Я потянул за клапаном и с ужасом наблюдал, как она скользнула кожу с моего пальца целое, как колбасной оболочки. Он висел, хромота, а я инстинктивно попытался отойти от него, но конечно, он был присоединен к моей руке и так, что еще я мог сделать, но держать потянув, как перчатка сейчас, все пять моих пальцев, отделенной от полупрозрачный , иностранец, что, что мое тело роды с его поверхности. Как стало отделяться от моего локтя, я чувствовал, что это разорвать в верхней части моей шеи. Я был почти болен, но я знал, что я не мог остановиться тянуть, так, рвота и ужас, я дал рывок после предварительной буксира, пока кожа не скользила по моему плечу, и я вытащил вся моя рука свободно. Я посмотрел на девственной конечности, что я раскрыты. Это был серый, как в дождливый день, и мои вены пульсирует в моем запястье так, как я никогда не видел прежде. Все мои родинки ушли, как и все волосы. Это было почти как у новорожденного, кроме случаев, когда руки младенцев полны изоляционного жира и неподготовленный мышцы и большие бездумные невинных предварительно proprioceptory движения, шахта была готова и хищные, делая крошечные, мудрые коррективы в его сухожилия, как я включил его и прижал его , Я вытащил всю мою туловища бесплатно и вышел из кожи, делая ее хромать и puddled на полу. Мой новый орган был абсолютно сухими, и легкий. Я чувствовал бодрость после пролития весь мертвый слой, а чувствительны к прикосновению. Я чувствовал, что мой новый орган впервые. Когда мой новый кожа была неделя, я сидел на моем пианино, чтобы попытаться начать что-то новое. Я был заинтересован, чтобы посмотреть, как мой новый орган будет работать это, но вместо того, чтобы подняться на высоте, мои стройнее, обтекаемые пальцы были skittery по клавишам, десять миниатюрных BaMBiS на восемьдесят семь замерзшим озерам. не гитара не лучше. Строки нарезанный мои Во-мозолистые советы и сделал их кровь. Я устал. Смеется сделал свой новый щеки боль, и плач заставили их rashy. Прошла неделя, без улучшения и в отчаянии, я обратился к моему гардеробу. Когда я сначала удаляют кожу, я не знал, если он должен был быть любого использования когда-либо снова, но умный старый мне хватило дальновидности, чтобы держать его в течение нескольких месяцев, на всякий случай, и поэтому, проветривание на вешалке, были пальцы, которые сделали все мои аккорды ранее, лицо, которое испытывал все мои слезы и прежде, ноги и плечи и грудь, которые на протяжении девятнадцати лет были мой старый полупрозрачный домой. Я неохотно потянул его. Было холодно против моей новой кожи, и тяжелая. Это не укладывалось так сильно, как это было раньше, и будет куча и провисать, но это было прекрасно вокруг пальца, и прекрасно вокруг лица. Какое-то время я снова был я. Прошло недели. Я написал больше песен, которые могли бы Сб бок-о-бок с кусочками, которые населяли болезненно мейнстрима. Я считал переиздание его в виде двойного альбома. Тогда в один прекрасный день, я начал ухудшаться. Отверстия появлялись в моей кожи костюме, сначала в боксах, где он распадется, а затем вокруг моих сосков и на моей шее, крошечные отверстия сначала, что будет расти больше и заметнее с износом каждым днем. Он взял две недели для иска, чтобы быть в пух и прах, но я упорно отказывался принять его. Больше она распалась, более комфортно стало. Больше он чувствовал, что настоящий я. Это было за месяц до Я заметил. С каждым днем, моя кожа костюм был все туже и более контуры, и я расслабился в него, когда любой дерматолог мог бы сказать мне, что в прошлом иска скользнул в сторону и то, что я был одет теперь был свой собственный кожу, постоянно омрачен масел костюм и постепенно учат, как выжить каждый день на постоянно истончение слоя защиты я дал его. Это было по-другому сейчас, хотя.
