Текст песни Давид Самойлов - Пестель, поэт и Анна
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Там Анна пела с самого утра И что-то шила или вышивала. И песня, долетая со двора, Ему невольно сердце волновала. А Пестель думал: "Ах, как он рассеян! Как на иголках! Мог бы хоть присесть! Но, впрочем, что-то есть в нем, что-то есть. И молод. И не станет фарисеем". Он думал: "И, конечно, расцветет Его талант, при должном направленье, Когда себе Россия обретет Свободу и достойное правленье". - Позвольте мне чубук, я закурю. - Пожалуйте огня. - Благодарю. А Пушкин думал: "Он весьма умен И крепок духом. Видно, метит в Бруты. Но времена для брутов слишком круты. И не из брутов ли Наполеон?" Шел разговор о равенстве сословий. - Как всех равнять? Народы так бедны,- Заметил Пушкин,- что и в наши дни Для равенства достойных нет сословий. И потому дворянства назначенье - Хранить народа честь и просвещенье. - О, да,- ответил Пестель,- если трон Находится в стране в руках деспота, Тогда дворянства первая забота Сменить основы власти и закон. - Увы,- ответил Пушкин,- тех основ Не пожалеет разве Пугачев... - Мужицкий бунт бессмыслен...- За окном Не умолкая распевала Анна. И пахнул двор соседа-молдавана Бараньей шкурой, хлевом и вином. День наполнялся нежной синевой, Как ведра из бездонного колодца. И голос был высок: вот-вот сорвется. А Пушкин думал: "Анна! Боже мой!" - Но, не борясь, мы потакаем злу,- Заметил Пестель,- бережем тиранство. - Ах, русское тиранство-дилетантство, Я бы учил тиранов ремеслу,- Ответил Пушкин. "Что за резвый ум,- Подумал Пестель,- столько наблюдений И мало основательных идей". - Но тупость рабства сокрушает гений! - На гения отыщется злодей,- Ответил Пушкин. Впрочем, разговор Был славный. Говорили о Ликурге, И о Солоне, и о Петербурге, И что Россия рвется на простор. Об Азии, Кавказе и о Данте, И о движенье князя Ипсиланти. Заговорили о любви. - Она,- Заметил Пушкин,- с вашей точки зренья Полезна лишь для граждан умноженья И, значит, тоже в рамки введена.- Тут Пестель улыбнулся. - Я душой Матерьялист, но протестует разум.- С улыбкой он казался светлоглазым. И Пушкин вдруг подумал: "В этом соль!" Они простились. Пестель уходил По улице разъезженной и грязной, И Александр, разнеженный и праздный, Рассеянно в окно за ним следил. Шел русский Брут. Глядел вослед ему Российский гений с грустью без причины. Деревья, как зеленые кувшины, Хранили утра хлад и синеву. Он эту фразу записал в дневник - О разуме и сердце. Лоб наморщив, Сказал себе: "Он тоже заговорщик. И некуда податься, кроме них". В соседний двор вползла каруца цугом, Залаял пес. На воздухе упругом Качались ветки, полные листвой. Стоял апрель. И жизнь была желанна. Он вновь услышал - распевает Анна. И задохнулся: "Анна! Боже мой!" Смотрите также:
Все тексты Давид Самойлов >>> |
|
Anna sang there in the morning
And something sewed or embroidered.
And a song flying from the yard
Involuntarily, his heart worried.
And Pestel thought: "Ah, how absent-minded it is!
On pins and needles! Could at least sit down!
But, by the way, something is in it, something is.
And young. And he won’t become a Pharisee. "
He thought: "And, of course, will blossom
His talent, with due direction,
When Russia will gain itself
Freedom and dignity. "
- Let me chubuk, I will smoke.
- Welcome to the fire.
- Thank you.
But Pushkin thought: "He is very smart
And strong in spirit. Seen, marks in Brutus.
But times for brutus are too steep.
And is not Napoleon a brut?
There was a conversation about the equality of estates.
- How to equal everyone? The nations are so poor
Pushkin noticed - as in our days
There are no estates for worthy equality.
And so the nobility's appointment -
Keep the people honor and enlightenment.
“Oh, yes,” answered Pestel, “if the throne
Is in the hands of a despot
Then the nobility first concern
Change the foundations of power and the law.
“Alas,” answered Pushkin, “of those basics
Would Pugachev not regret it ...
- Peasant riot is meaningless ...-
Outside the window
Anna did not stop singing.
And the courtyard of the Moldovan neighbor smelled
Lamb skin, stable and wine.
The day was filled with tender blue
Like buckets from a bottomless well.
And the voice was high: about to break.
But Pushkin thought: "Anna! My God!"
- But, not fighting, we indulge in evil, -
Pestel noticed, we take care of tyranny.
- Ah, Russian tyranny-amateurism,
I would teach tyrants the craft
Pushkin answered.
"What a frisky mind, -
Pestel thought - so many observations
And few solid ideas. "
“But the dullness of slavery overwhelms a genius!”
- A villain will be found on a genius, -
Pushkin answered.
However, the conversation
It was glorious. They talked about Lycurgus,
And about Solon, and about Petersburg,
And that Russia is eager for space.
About Asia, the Caucasus and Dante,
And about the movement of Prince Ipsilanti.
They talked about love.
- She,-
Pushkin noticed - from your point of view
Useful only to citizens of multiplication.
And, therefore, also entered into the framework .-
Then Pestel smiled.
- I'm soul
Materialist, but mind protests .-
With a smile, he seemed light-eyed.
And Pushkin suddenly thought: "This is salt!"
They said goodbye. Pestel was leaving
Down a dirty and dirty street
And Alexander, spoiled and idle,
Absentmindedly, he watched him out the window.
It was Russian Brutus. I looked after him
Russian genius with sadness for no reason.
Trees like green jugs
They kept the morning cool and blue.
He wrote this phrase in his diary -
About the mind and heart. Wrinkling his forehead
He said to himself: "He is also a conspirator.
And nowhere to go but them. "
In a neighboring courtyard a crawl crawled in a train,
The dog barked. In the air elastic
Swinging branches full of foliage.
It was April. And life was welcome.
He heard again - Anna sings.
And suffocated:
"Anna! Oh my god!"
