Куплет 1 (Улисс):
Несите мой труп воды Ориноко, как же на блоках одиноко.
Мой старый Готэм всех братьев слопал.
Один перед Богом и перескопом.
Помню лишь зыбь и пике, её номер не лишне забыть и стереть
Но чужие края... В одиночный пикет беру волчий билет, город — ночью в беде
И снова в день о планах заботясь, и снова день за налом охотясь.
Тут проще мертвым кануть в колодец, но пру как упертый канатоходец.
Мой день — день в серпентарии, убиваю змей, как Супермарио.
Заливаю в дам неправедных, глаза залиты, стыдно на люди (виски)
Песня пьяная лейся, выпил за страну погорельцев,
выпил за верзилу на фейсе, хоть в угол забейся, но утро настигнет, как поезд на рельсах.
Что же ты заладила? Что же ты за гадина?
В крае нищих солнце украдено.
Сучки танцуют тут изобретательно, но я вижу лишь Марианские впадины (дыры),
Одиноко. Неси меня подальше Ориноко
Свобода? Я заплатил слишком много. Свобода — это пьяный липкий кокон.
Помню лишь зыбь и пике, её номер не лишне забыть и стереть
Но тут наедине с тобой — пуля к стене, наедине с тобой — пули в тебе и во мне
Припев (Shigah)
День в кэш спутил и потратил
Я выпиваю за братьев
Подруга хочет забрать их
Но я убиваю за братьев
Остались в прошлом сто ран (сто ран)
Забил я дернуть стоп-кран (стоп-кран)
Я забываю за день сто драм
Забываю сто драм (сто драм)
Мой день опять был украден
Я выпиваю за братьев
В стакане тонут распятия
И я умираю за братьев
На сердце ноют сто ран (сто ран)
И тело просит стоп-кран (стоп-кран)
Я вспоминаю за день сто драм
Вспоминаю сто драм (сто драм)
Куплет 2 (Еж)
Когда нас не станет. Силуэт наш останется явным, как дух Обе Вана
Храни эту память. Я был славный малый, но не смог поднять свою тушу с дивана
Смотря в твою душу, стеная, хребтом понимая, какая стена между нами.
Раз человек славен делами — я каждый свой шанс упустил филегранно, о палец перстом не ударив,
Лишь представь.
Я вечно второй, как за Квятом — Ферстаппен,
Я — твой заклятый по встречной приятель,
Пусть встрял на пит-стопе, лишь съехав со старта,
Я следую за тобою ввысь непрестанно.
Хотя нутром я ратую за низменность, знай, но
Я этот вертикальный лифт обуздаю — назло жрецам, что книгу жизни верстали
Мне откровенно, узнать непременно:
кто позволил эгу быть таким огроменным?
Что меня толкает нести груз непомерный?
И как внутри меня живут Ахилл с Агамемноном?
Откуда берется натура жестоковыйная, что все кругом даются диву: хитрожопый или хитровыебанный?
В темноте один, и хоть глаз выколи!
Но нас тут легион — и как только сюда нас выкинуло?
Когда нас раздавит и скомкает, заживо сварит, разрежет и слопает,
Переработанным биотопливом свяжет нас в снопы, чтоб по Ориноко плыть
Мы притворимся, что спим: зубы сожми, позабудь, что творится внутри
Когда перевесят весы, мы все растворимся под взглядом зари
|
|
