Свет горел всю ночь до утра.
Сквозняки легко трогали занавеску.
В доме спали. Спали в городе.
Темнота перекрывала мосты.
Спелые яблоки в черном письме
продолжали расти.
Запах дождя ночной веранде.
Большие деревья такие беспомощные -
стояли один на один с воздухом,
молчали, слушали, входили в тень,
касались темноты мокрым ветвями,
каждым из переплетений.
Дом спал. В его коридорах
стояла любовь, как болезнь в порах,
как звук, срывается с неба,
как лучи, добиваются дна -
выветрившаяся, мерехка, осенняя,
она стояла одна.
Лестницы, балки, книги и мебель:
вещи - вымученные и теплые,
названия, с которых начинались утра,
пространство, формировал вечера,
привычки, зависимости, прихоти -
вспоминай и говори.
Окна выхватывали прохладу,
и будто флаг или свободу,
упорно и преданно, снова и снова
ее хранили, всем на удивление,
сюда никто давно не приходил,
отсюда никто не пошел.
Светлые, жаждущие, безличные.
Все держится на любви,
все касается главного,
все возникает из мелочей,
с непонятного и живого,
из показаний и тайн.
Пусть стоят непокорные дома.
С которой не начинай страницы -
время перематывает рваные жили,
перетягивает серые бинты.
Тебя здесь слишком сильно любили,
чтобы отсюда уйти.
Пусть будет так, как было раньше.
Она ждет, но не пишет,
как всегда осенью.
Свет стынет ноги,
и уже когда ей нужно вставать,
начинают сниться сны.
