Текст песни психоделика - 2
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Наверное, слишком хриплые эти губы, слишком, наверное, острые каблуки в позвоночник асфальту и в кожу дверей и грубо и резко и в тело дрожащее, голое, проводки, а мне бы пить колу и все, что карее, и молча молиться Algoane и лакруа, и ссадинки чтобы спрятались под тональником, нежные, раскаленные до бела, до дебильности помнить и номер дома, и тебя, заспанного, и себя, истеричку, и как возвращались из комы, из комнаты, и слушали децибелы проезжающей электрички, на утро казалось – не так все страшно, не так уж и больно – письмо из одних пробелов, девочки, чтобы согреться, натужно и влажно ветер взасос целовал деревянные двери подсохших улыбок, зауженных пепельниц в задних карманах, в апреле глаза его были уже как осенью – карие, изжелта-рваные, всегда говорил, как мало ему меня досталось за эти восемь недель, мол, с кем-то я пропадала, яркая и далекая, а его сердечко дробилось в мельчайших швах, что замучила, стерва, такого мальчика теплого!.. ушла от него с одиночеством на подошвах. Звонил, нет, конечно, звонил и глухо вговаривал «Лесь, в общем, это…пожалуйста, приходи», делала вид, будто что-то случилось со слухом, его лучший друг рисовал на моей груди языком. Я ложилась под форму пальцев, под его широкое холеное тело, а через год мне глаза выедали все эти фотографии, несмелая я, его грубое «надоела», и как эти люди были во мне так долго, как могла я исплакать все сказанное сгоряча, им обоим так нравилась беленькая футболка, которой сейчас закрываю царапины на плечах, все засосы на сердце. Короче, остались оба зачерствевшими снимками, холоднее, чем снегири. А сейчас есть ты, от которого ничего не осталось. но который остается сам. На ночь. Когда за поворотом обрываются фонари. Пьешь мой загар на ключицах, под волосами, без запятых, без слов ласковых, человечьих. Я… А что я? Смотрю умирающими глазами, кусая предплечье. Смотрите также:
Все тексты психоделика >>> |
|
Probably too raucous those lips , too , probably , sharp heels in the spine and in the asphalt skin doors and rude and abrupt and body trembling , naked , wiring , and I would drink a Coke and all that Kars , and silently pray Algoane and Lacroix and ssadinki to hide under tonalnik , delicate , white-hot , remember to debility and house number , and you sleepy , and myself , hysterical , and both returned from a coma , out of the room and listened to a passing train decibels , in the morning it seemed - not so scary, is not so painful - a letter from some gaps , girls to keep warm and humid wind straining passionately kissed wooden door dried up smiles , narrowed ashtrays in the back pocket , in April , his eyes were already in the autumn - brown , yellowish -rvanye always told me how little he got behind the eight
weeks , they say, with someone I lost, bright and far away, and his heart is crushed into tiny joints that tortured , bitch, boy this heat! .. left him with loneliness on the soles . Called , no, of course , call and dully vgovarival " Les , in general, it is ... please , come ," pretended that something had happened with hearing, his best friend drew on my chest language. I went to the shape of the fingers, under his wide sleek body , and a year later my eyes devours all these pictures, I'm timid , his rough " tired ", and how these people were in me as long as I could isplakat everything said hastily, they both liked so much white little shirt , which is now close scratches on his shoulders, all aspirated heart. In short , there were two
stale snapshots , colder than bullfinches . And now there's you , from which nothing remains. but which remains itself . At night. When the lights are cut off around the bend .
You drink my tan on collarbone, under the hair ,
without commas , without words gentle , humane.
I ... What am I?
Watching the dying eyes,
biting
forearm.
