Текст песни www.litteratureaudio.com - Voyage au centre de la Terre chapitre 5
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
|
Je n’eus que le temps de replacer sur la table le malencontreux document. Le professeur Lidenbrock paraissait profondément absorbé. Sa pensée dominante ne lui laissait pas un instant de répit; il avait évidemment scruté, analysé l’affaire, mis en œuvre toutes les ressources de son imagination pendant sa promenade, et il revenait appliquer quelque combinaison nouvelle. En effet, il s’assit dans son fauteuil, et, la plume à la main, il commença à établir des formules qui ressemblaient à un calcul algébrique. Je suivais du regard sa main frémissante; je ne perdais pas un seul de ses mouvements. Quelque résultat inespéré allait-il donc inopinément se produire? Je tremblais, et sans raison, puisque la vraie combinaison, la «seule», étant déjà trouvée, toute autre recherche devenait forcément vaine. Pendant trois longues heures, mon oncle travailla sans parler, sans lever la tête, effaçant, reprenant, raturant, recommençant mille fois. Je savais bien que, s’il parvenait à arranger des lettres suivant toutes les positions relatives qu’elles pouvaient occuper, la phrase se trouverait faite. Mais je savais aussi que vingt lettres seulement peuvent former deux quintillions, quatre cent trente-deux quatrillions, neuf cent deux trillions, huit milliards, cent soixante-seize millions, six cent quarante mille combinaisons. Or, il y avait cent trente-deux lettres dans la phrase, et ces cent trente-deux lettres donnaient un nombre de phrases différentes composé de cent trente-trois chiffres au moins, nombre presque impossible à énumérer et qui échappe à toute appréciation. J’étais rassuré sur ce moyen héroïque de résoudre le problème. Cependant le temps s’écoulait; la nuit se fit; les bruits de la rue s’apaisèrent; mon oncle, toujours courbé sur sa tâche, ne vit rien, pas même la bonne Marthe qui entrouvrit la porte; il n’entendit rien, pas même la voix de cette digne servante, disant: «Monsieur soupera-t-il ce soir?» Aussi Marthe dut-elle s’en aller sans réponse. Pour moi, après avoir résisté pendant quelque temps, je fus pris d’un invincible sommeil, et je m’endormis sur un bout du canapé, tandis que mon oncle Lidenbrock calculait et raturait toujours. Quand je me réveillai, le lendemain, l’infatigable piocheur était encore au travail. Ses yeux rouges, son teint blafard, ses cheveux entremêlés sous sa main fiévreuse, ses pommettes empourprées indiquaient assez sa lutte terrible avec l’impossible, et, dans quelles fatigues de l’esprit, dans quelle contention du cerveau, les heures durent s’écouler pour lui. Vraiment, il me fit pitié. Malgré les reproches que je croyais être en droit de lui faire, une certaine émotion me gagnait. Le pauvre homme était tellement possédé de son idée, qu’il oubliait de se mettre en colère; toutes ses forces vives se concentraient sur un seul point, et, comme elles ne s’échappaient pas par leur exutoire ordinaire, on pouvait craindre que leur tension ne le fît éclater d’un instant à l’autre. Je pouvais d’un geste desserrer cet étau de fer qui lui serrait le crâne, d’un mot seulement! Et je n’en fis rien. Cependant j’avais bon cœur. Pourquoi restai-je muet en pareille circonstance? Dans l’intérêt même de mon oncle. «Non, non, répétai-je, non, je ne parlerai pas! Il voudrait y aller, je le connais; rien ne saurait l’arrêter. C’est une imagination volcanique, et, pour faire ce que d’autres géologues n’ont point fait, il risquerait sa vie. Je me tairai; je garderai ce secret dont le hasard m’a rendu maître! Le découvrir, ce serait tuer le professeur Lidenbrock! Qu’il le devine, s’il Смотрите также:
Все тексты www.litteratureaudio.com >>> |
|
У меня было только время, чтобы заменить на столе несчастную документ.
Профессор Lidenbrock казался глубоко впитывается. Его доминирующая мысль не оставляла ему момент передышки; Он, очевидно, тщательно проанализировал дело, выполнил все ресурсы своего воображения во время прогулки, и он вернулся, чтобы применить какую-то новую комбинацию.
Действительно, он сел в кресле, и, перо в руке, он начал создавать формулы, которые выглядели как алгебраическое вычисление.
Я последовал его дрожащую руку. Я не потерял один из его движений. Какой неожиданный результат был он неожиданно? Я встряхивая, и ни по какой причине, так как истинная комбинация, «единственный», будучи уже нашли, любое другое исследование стало обязательно напрасным.
В течение трех долгих часов, мой дядя работал молча, не поднимая головы, стирая, возобновляя, поцарапанные, начиная тысячу раз.
Я знал, что, если ему удалось расположить буквы вдоль всех относительных позиций, которые они могли бы занять, предложение будет сделано. Но я также знал, что двадцать букв могут образовывать два квинтиллионов, четыреста тридцать два fourtilions, девятьсот два триллиона, восемь миллиардов сто семьдесят шесть миллионов шестьсот сорок тысяч комбинаций. Тем не менее, там было сто тридцать две буквы в предложении, и эти сто тридцать две буква дала ряд различных предложений, состоящие из ста тридцати трех цифр, по крайней мере, почти невозможно перечислить, и которые ускользают любую оценку ,
Я успокоилась на этом героическом пути для решения этой проблемы.
Однако, время шло; Ночь была; Шум улицы успокоился; Мой дядя, всегда согнуты на своей задаче, видел ничего, даже не хороший Marthe, который открывает дверь; Он ничего не слышал, даже не голос этого достойного служителя, говоря:
«Имеет ли, сэр, Хеллоу, сегодня вечером?»
Также Марте пришлось оставить без ответа. Для меня, после того, как сопротивлялись некоторое время, я был взят из непобедимого сна, и я заснул на одном конце дивана, в то время как мой дядя Lidenbrock еще расчет и всегда грохот.
Когда я проснулся на следующий день, неутомимый Ящика был еще на работе. Его красные глаза, его пленником цвет лица, волосы переплетены под его лихорадочным стороны, его pomoted скулы достаточно показали свою страшную борьбу с невозможным, и, в каком камуфляже ума, в каком замешательстве мозга, часы в прошлом. Чтобы продать для него.
На самом деле, он сделал мне жаль. Несмотря на упреки, я думал, что я имел право сделать его, определенная эмоция победила меня. Бедный человек был настолько одержим своей идеей, которую он забыл рассердиться; Все его сильные силы сосредоточены на одной точке, и, так как они не ускользнуло от их обычной розетки, можно опасаться, что их напряжение не виню его от одного момента к другому.
Я мог бы получить жест ослабления этого железа порок запивая ее череп, только слово! И я об этом ничего не делать.
Однако у меня было хорошее сердце. Почему я отдыхаю в таких обстоятельствах? В самых интересах моего дяди.
«Нет, нет, я повторил, нет, я не буду говорить! Он хотел бы пойти, я его знаю; Ничто не может остановить его. Это вулканическое воображение, и, чтобы делать то, что другие геологи не сделали, было бы рисковать свою жизнь. Я буду учить; Я буду держать это в тайне, чей шанс заставил меня хозяин! Откройте для себя, он бы убил профессор Lidenbrock! Он догадаться, если он
